Первая жизнь монашка многое предрешает. Брэд спит в гипнокамере Обители впервые и первая жизнь владеет им всецело, запахи весны, мелкий дождь, глаза приятеля, готового повторить драку за право быть собой. Эшли наплевать, что он небольшой, и чуть ли не гламурный, пренебрег королевским прошлым кавалеров и отбивай атаку. Бредберри отбил, конечно, Из наглого брутального корги, больше похожего на медвежонка, можно сделать трех кинг чарльзов размера Эшли. Но Эшли не сдался и не то чтобы Брэдберри отбивался, но сцепились они всерьез. Правда Эшли готов был драться до конца, а Бредберри пришлось драться всерьез и краем себя удивляться кавалеру Эшли. Так раньше воевали французы и англичане, всерьез и по родственному одновременно. Это через полтысячелетия родство бывших королей забыто потомками рыцарей и простолюдинов и только перспектива оставить детям пикник на обочине имеет какое-то значение. Не для всех. Поэтому Брэд живет первую жизнь золотого корги, первый шаг к существу служения.
Первая жизнь монаха Обители это одновременно и приз и экзамен. На самом деле это так для многих жизней, жизней в нормальном режиме. Существо служения должно быть готово отдать больше , чем имеет в любой момент любого дня своей обычно недлинной жизни, поэтому на детство не возлагают кармических нагрузок, детство и сколько -то после, возможно почти вся жизнь, проходят под звездами на погонах за службу в прошлой жизни. Пока служащий делу Обители однажды не выйдет на орбиту как ракета Земля-Воздух. Или пока боеголовки не будут наведены на цель. После активации ты оружие, в ножнах или уже без.
Первая жизнь Брэда жизнь пса, сопровождающего взрослых. В этой жизни и повезло и не повезло. Повезло иметь хозяев, взявших щенка как ребенка. Не повезло, потому что через год на хозяйку пошли войной не за жизнь, а за посмертие. И уже пять лет Брэд герой ментальной войны, а его ведомый пес Брэдберри ходит в атаку без предупреждения и часто зря. Брэдберри трудно водить, он слишком скор на расправу. Бредберри лихой оборотень, только что был няша и принимал восторги публики и вдруг клацают обнаженные челюсти на немаленькой башке. Бредберри, часто живущий за городом, лихо управляется с живой рыбешкой, мышами и лягушками не голода ради, кровь пастуха многих поколений влавствует хорошо и разделяет плохо. Кормят роскошного пса пркрасно, но далекие предки пастуха за радугой требуют подтверждения кровного родства. Так что Бредберри имеет вид няши медвежонка, но размер вполне овчарочий. Хозяйке нужна защита. С физическими врагами пес справляется, тут хватает рыка беспощадно кусачей псины. Но вот с важным, с тенями, у Бредберри не очень. Тройка с минусом. Побаивается. Атаковать пока не решается. Время еще есть, может быть, он успеет, а может и не успеть реализоваться настоящим проводником. Прошлый черный зверь хозяйки шел на теней как будущий король Средиземья. Правда и тени ныне не те. Сволочи нынче тени. И цели преследуют сволочные. Брэд бы ваех перегрыз, но Бред в гипнокамере, а Брэдберри сейчас на городском диване пищалкой поет. Брэдберри провинциальный Д'Артаньян, забияка и дамский угодник, рыжий вельш корги пэмброк, любит пение хозяйки. Хлоя уже пообещала Брэду скрипочку, когда он наденет скафандр человека и родится ее, Хлоином, сыном . Харон тоже пообещал санки, лыжи и коньки по выходным. В будни Хлоя , каждый день имеющая обязанность петь шестилетнему кобелю детские песни, пока он грызет сушки с ней рядом на диване, мстительно пообещала лучших учителей, сольфеджио, гаммы и консерваторию. Коньки и лыжи это миг, а музыка вечна. Харон не спорил, он сам полно кантат и танцев куртуазных написавши еще пятьсот лет назад и даже песни, теперь народные будто бы. Ну да, государство это король, Харон не в обиде, ему история не только искусств муза.
Брэд строит планы, хотя бессмысленно совершенно. Сейчас в Обители он как сто с небольшим лет назад безусый юнкер. Возмут больше, чем есть. Так мир устроен. Раскладываться не стоит. А зачем, молчит Харон. Чтобы жить, молчит Хлоя. Могли бы не молчать, Брэд до Обители еще был юнкером и ничего не забыл.