15-го августа 1941 года генерал-фельдмаршал Мориц Альбрехт Франц Фридрих Федор фон Бок, главнокомандующий группой армий «Центр», в своём дневнике сделал запись:
«Русские начинают наглеть на южном крыле 2-й армии. Они атакуют около Рогачева и Жлобина».
Что же так возмутило Фёдора Фридриховича? А это понять легко.
Разгромив за несколько дней наш Западный фронт, командование группы армий «Центр», да и Вермахта в целом, считало, что дальнейшей их задачей является преследование отступающих остатков советских войск, возможные отдельные столкновения с какими-нибудь спешно сформированными и плохо вооружёнными частями вроде ополчения, не представляющими серьёзной боевой силы, с последующим занятием Москвы, Ленинграда и прочего, что Фюрер прикажет. Эти благостные настроения сильно подпортило, когда они поняли, что на рубеже Днепра и Западной Двины вдруг оказались пять советских полностью укомплектованных армий, с тысячами танков и всего, что таким армиям положено. О существовании которых все германские разведслужбы даже не подозревали.
Мало того, эти русские не только не собирались сдаваться при первом приближении немецких танковых клиньев, но ещё и перешли в наступление. Как это ещё назвать, если не наглостью?
Хотя за многие годы большая часть аудитории привыкла, что 41-й год — это сплошная оборона Красной Армии от армад немецких танков, на самом деле нашим войска всегда, где хоть какая-то возможность была (а иногда и без оной), ставились задачи наступать.
И вот наступление 21-й армии генерал-фельдмаршал Мориц Альбрехт Франц и прочая, как раз счёл наглостью.
Сформированную перед самой войной на базе управления и войск Приволжского военного округа, 21-ю армию никто никогда не планировал использовать на берегах Днепра. Когда началась война она перебрасывалась на Украину, где должна была занять район у словацкой границы между 12-й и 26-й армиями, имея в своём составе 13 дивизий, из них: 8 стрелковых, 2 танковых, 1 моторизованную и 2 кавалерийских. Командовал армией генерал-лейтенант Василий Филиппович Герасименко.
Однако, после 22-го июня войска, не успевшие оказаться у границы войска отправились совсем по другим маршрутам, и 21-я армия оказалась в районе Гомеля.
Впервые в бой ей пришлось вступить 3-го июля, когда передовые части 3-й танковой дивизии Вермахта начали переправляться через Днепр у Рогачёва. Нашим войскам удалось отбить не только атаки, но и всякое желание командования дивизии продолжать попытки удержать плацдарм. Потеряв 22 танка 5-го июля, немцы прекратили попытки наступления в этом районе.
Но удерживать оборону на Днепре не было задачей армии, она должна была наступать.
Для этого армию собирались существенно усилить.
В её составе планировали иметь 15 стрелковых, 1 горно-стрелковую, 4 танковых, 2 моторизованные, 3 кавалерийские и 2 легкие кавалерийские дивизии, около двух десятков корпусных, противотанковых и гаубичных артиллерийских полков РГК, два бронепоезда, да ещё и поддерживать её должны были корабли Пинской флотилии.
Реально же смогли сосредоточить только: 63-й (61-я, 117-я и 167-я стрелковые дивизии), 66-й (154-я и 232-я стрелковые дивизии), 67-й (102-я, 132-я и 151-я стрелковые дивизии) стрелковые и 25-й механизированный (50-я и 55-я танковые, 219 моторизованная дивизии, 12-й мотоциклетный полк) корпуса, 75-ю стрелковую дивизию, 420-го, 191-й, 546-й и 645-й корпусные, 387-й гаубичный, 318-й гаубичный большой мощности артполки, 696-й артиллерийский полк ПТО, 5-й, 6-й и 15-й миномётные батальоны, 130-й, 158-й, 311-й зенитные дивизионы, 6-й отдельный дивизион бронепоездов, 1-й и 23-й отдельные инженерные батальоны, 13-ю бомбардировочную и 11-ю смешанная авиационные дивизии.
Соединения и части армии были хорошо укомплектованы, лишь 117-я дивизия понесла потери в предыдущих боях, а 75-я дивизия, прикрывавшая левый фланг, понесла ранее большие потери, пробиваясь из окружения.
Количество танков в 25-м мехкорпусе точно оценить сложно. На 1-е июня было 185 машин: БТ — 16, Т-26 — 76, Т-26 двухбашенных с 37-мм пушкой — 30, Т-26 двухбашенных пулемётных — 51. 9-го июля 50-я танковая дивизия дополнительно получила 32 танка Т-34. Но 17-го июля в этой дивизии уже исправных 63 танка Т-34, 6 БТ и 86 Т-26.
Интересно, что командовал корпусом генерал-майор Семён Моисеевич Кривошеин, с которым Гудериан был знаком лично — они вместе позировали фотографам в 1939 году в только что взятом немцами Бресте.
В двух авиадивизиях был 121 самолёт: 6 И-153, 7 И-16, 11 МиГ-3, 12 СБ, 10 Пе-2, 57 Су-2, 10 Р-5, 8 Ил-2.
В целом, сил было немало. К сожалению, ухудшающаяся обстановка на Украине, не дала возможность перебросить в 21-ю армию 16-й мехкорпус: 15-я и 39-я танковые, 240-я моторизованная дивизии, от 478 до 612 танков, из которых 75 Т-28, плюс 157 бронеавтомобилей, 5-й кавалерийский корпус (3-я и 14-я кавалерийские дивизии), управление 27-го стрелкового корпуса, 171-ю стрелковую и 28-ю горнострелковую дивизии.
Не прибыла 132-я стрелковая дивизия 67-го корпуса, которая оказалась втянутой в бои под Могилёвым. В состав армии изначально входил и 45-й стрелковый корпус (53-я, 148-я и 187-я стрелковые дивизии), но его передали 13-й армии.
Уже после начала наступления прибыли 32-я и 52-я кавалерийская дивизия, 43-я и 47-я легкие кавалерийские дивизии. Но 52-я была передана в 13-ю армию, а остальные составил отдельную группу полковника А. И. Бацкалевича для рейда по тылам немцев в Полесье. 32-я дивизия была ещё довоенного формирования, имела артиллерию и танковый полк, которые передала 223-й стрелковой дивизии.
Командовать армией, вместе генерал-лейтенанта Герасименко, 6-го июля назначили аж маршала Буденного. Правда 10-го июля его повысили до главнокомандующего войск Юго-Западного направления, и маршал убыл на Украину. Вместо него назначен генерал-полковник Фёдор Исидорович Кузнецов, перед этим снятый с должности командующего Северо-Западным фронтом. Смена командующего перед самым наступлением, да ещё и назначение такого, который уже не справился со своими обязанностями (тогда ещё не знали, что Кузнецов и дальше будет постоянно не справляться), явно шла не на пользу делу.
Координировать действий ударной группы из 63-го стрелкового и 25-го механизированного корпусов должен был бывший командующий Западным фронтом генерал армии Д. Г. Павлов, однако 4-го июля он был арестован и затем предан суду Военного трибунала.
Что касается сил Вермахта в полосе 21-й армии, то в советских источниках обычно указывали танковую группу Гудериана и 2-ю полевую армию, более честные писали про 24-й моторизованный корпус. В какой-то степени эти утверждения верны, но к началу советского наступления, нашим войскам противостояла только 1-я кавалерийская дивизия немцев, действительно входившая в 24-й корпус группы Гудериана, а 17-го июля переданная в подчинение штабу 2-й армии.
13-го июля наши войска перешли в наступление. Основной удар наносил 63-й корпус, 66-й корпус на левом фланге наступал на Паричи, 67-й прикрывал правый фланг.
Сбив слабые заслоны 1-й кавалерийской дивизии наши войска взяли Жлобин и Рогачев, затем Паричи.
Начавшееся удачно наступление продлилось недолго. Немцы спешно подтягивали войска.
Против нашего 63-го корпуса выдвигалась резервная 52-я пехотная дивизия, а затем весь и весь 53-й армейский корпус (255-я и 267-я пехотные дивизии), против 66-го —134-я пехотная. В район Старого Быхова выдвигался 12-й армейский корпус (31-я и 34-я пехотные дивизии), задачей которого было сменить части 24-го моторизованного корпуса и, в том числе, обезопасить войска под Могилёвым от удара с юга, то есть, от нашего 67-го корпуса.
При этом немцы постоянно наращивали силы, против 66-го корпуса была дополнительно переброшена ещё одна (131-я пехотная) дивизия 43-го армейского корпуса, а потом ещё и 260-я пехотная.
В результате немецких контрударов 16-17-го июля наше наступление было остановлено.
22-го июля наши войска перешли в новое наступление, теперь целью было могилёвское направление, основной удар наносился 67-мм корпусом.
В этот же день по тылам противника в Полесье была направлена кавалерийская группа под командованием полковника А. И. Бацкалевича (32-я, 43-я и 47-я кавалерийские дивизии).
25-го июля началось новое наступление 63-го корпуса на Бобруйск. Однако немцы уже скопили силы, подготовили оборону, отвечали болезненными контрударами, поэтому результатов наступление не дало.
26-го июля пал Могилёв, тяжелое положение под Кричевым вынудило перебросить туда 25-й механизированный корпус. 30-го июля войска 21-й армии получили приказа прекратить наступление.
Планируемая операция не увенчалась успехом. В первую очередь не хватило сил, не была создана вторая ударная группировка на левом фланге, единственный танковый корпус, по сути, не использовался для развития успеха. Командование Вермахта даже не имея подвижных соединений, смогло парировать наше наступление пехотными дивизиями, быстро накопило силы и организовало оборону, а затем и наступление, в результате которого было утрачено всё завоеванное. Использование кавалерии в Полесье оказалось ошибочным решением — местность для этого не подходила.
Однако, пользу, наступление, конечно, принесло. Немцам пришлось замедлить наступление на Могилёв и далее, на борьбу с 21-й армией командованию группы армий «Центр» пришлось задействовать много сил и средств. Однако, в первую очередь, наступление наше показало, что лёгкой прогулки до Москвы, как уже настроились немцы, им явно не светит. Так что возмущение генерал-фельдмаршала Морица Альбрехта Франца Фридриха Федора фон Бока вполне понятно.
Немного архивных документов (их мало за этот период сохранилось):
Рекомендую вам мою статью:
Советский вариант операции «Цитадель» в начале 42-го