В последнее время Варечка была сама не своя. Дерганая и нервная. Они даже успели повздорить с Иваном из-за какой-то мелочи. Теперь Девушка не смогла бы вспомнить, что он тогда сказал такого, чтобы все в ней закипело и Варя стала говорить жесткие неприятные слова. На самом деле все дело было в том, что некоторое время назад, совершая ритуал в обители мертвых, она нисколько не сомневалась в своей правоте. Она была уверена, что все делает верно.
Но злость улеглась, а дело уже сделано. На смену гневу явилось сомнение. Оно точило ее изо дня в день, как тонкая струйка воды, по капельке стекая, точит камень.
По большому счёту, переживать и обдумывать и времени-то не было - почти каждый день к ней приходили за помощью люди. Ведунья совершала ритуалы по ночам, а утром отправлялась на работу.
Этим вечером она тоже принимала.
Женщина лет шестидесяти сидела напротив с недовольным видом.
- Я же прошу сделать только отворот. Вы ведьма или нет? Я уверена, что вы знаете, как это делается, - заявила она. – К тому же отворот не для чужого человека! Я сына спасаю.
- С чего вы решили, что его надо спасать? – спросила Варя.
- Как это с чего? Я мать! Я знаю, когда моему ребенку нужна помощь, - заявила она.
- Тамара, я не сомневаюсь, что вы любите своего сына и желаете ему лучшей судьбы. Но с чего вы решили, что жена его приворожила?
- Как с чего? Он не дает мне сказать о ней и слова дурного! Сразу пресекает такие разговоры.
- Может, вы просто хорошо его воспитали и Виталик оберегает свою женщину? Уверена, он и ей не позволит сказать о вас ничего дурного.
- Это да, - произнесла женщина и стушевалась на краткий миг. Но затем ее пробивная натура снова взяла верх и Тамара едва удержалась от того, чтобы стукнуть по столу кулаком. – Конечно, я хорошо его воспитала, этого не отнять. Он у меня замечательный. Именно поэтому она и приворожила Виталика! Где эта прохиндейка ещё такого найдет?
Терпение Вари было уже на исходе. Женщина ничего толком не поясняла. Только ругалась на невестку и требовала всенепременно развести треклятую с любимым сыночком.
- Ну, хорошо, - решила ведунья сделать ход конем, - Я могу попробовать помочь вам. Только вы мне объясните, как именно проявляется эта привязанность.
- Приворот-то? Ну я же вам говорю, она его околдовала так, что он родной матери слова не дает сказать.
- Это когда вы ее последними словами ругаете? – успела вставить свои пять копеек Варя.
- Ну да… Так, вы на что намекаете? Что я ее незаслуженно хаю? Хозяйка она никудышная, ни кожи, ни рожи. Знай своей наукой занимается. Мужу даже рубашку не погладит.
- Он сам на это жаловался?
- Да вы что! Я же говорю, привороженный! Говорит, что она у него самая лучшая. Вот ее фото, - сказала Тамара, достав фотокарточку из недр безразмерной черной сумки, что покоилась у нее на коленях.
- А живут они дружно?
- Да его не оторвать от женушки. Как два сапога - парочка. Даже не ссорятся никогда. Я же говорю – приворожила.
А вот Варя в таком поведении никакого приворота не усмотрела. Хорошая любящая семья… Всем бы такую.
- Фотографии сына у вас, случайно, не найдется?
- Как же не найдется. Ещё как найдется, сейчас.
На стол лег ещё один портрет.
Варя внимательно смотрела на него с минуту, а затем взяла свечу и стала водить над портретом. Пламя было ровным и ясным.
- Нет на вашем сыне ни порчи, ни приворота, - наконец сказала она, поставив свечу обратно на черное сукно, покрывавшее стол.
- Да как же нет…
- А вот так, нет, - устало сказала она.
- Все равно разведите. Ну, хозяйка-то она никудышная.
От такого поворота Варя просто опешила. Она подавила в себе первый порыв накричать на недалекого ума бабу, но сдержалась и заговорила тихо, понизив тон почти до шёпота.
- Вы что, сына в могилу свести решили?
Тамара аж задохнулась от возмущения.
- Я?... Я?... Да вы!
- Вы знаете, что такие вмешательства чреваты последствиями? – быстро заговорила ведунья, пока женщина не пришла в себя и не стала напирать на нее в обычной своей манере. – Я вам ритуал делать не стану. Это решено. Но если вы пойдете к другой ведьме, она может и сделать. Соваться в мир духов без причины и повода – беду кликать. Уйдет ваш сынок от любимой женщины, да будет сохнуть и всю оставшуюся недолгую жизнь маяться. Этого вы хотите?
Тамара шумно выдохнула:
- На меня вон сколько раз порчу наводили. И с мужем развели. Ничего. Жива же.
- Порчу? – поразилась Варечка. Ничего черного на женщине "не висело".
- Ну, я уж не знаю, что там на меня насылали. Это вам ведьмам виднее. Но в подушке я иголки и узелки на черной полосе ткани находила. Это сейчас подушку выкидывают и новую покупают. А мы тогда их распарывали, перья, пух перебирали, стирали, набивали и зашивали обратно. В то время мы у свекрови жили. Больше некому это сделать было. А когда съехали она с дочкой нам подарочки передала. Чай в жестяной банке. Где и взяла-то такой? Раздобыла же где-то! Коробочка больно красивая была. Потому я чай из нее и пересыпать стала. А там… Не знаю, как сказать… кошачьи каки в общем. Пожили мы ещё сколько-то да и разошлись. Не тихо-мирно, а со скандалом. Только перья в разные стороны летели. От той самой подушки.
Вот в последнем Варечка ничуть не сомневалась. Удивилась бы скорее, скажи Тамара, что они без шума разошлись.
- И что вы сделали с порчей?
- К бабке сходила. Та и отшептала.
- А муж ваш бывший жив?
- Что ж ему сделается, - хмыкнула та, - жив.... пока…
Женщина призадумалась.
- А ведь он так и не женился. Зато я замуж вышла. Но быстро поняла, что не тот мужик. И с Виталиком новый муж не поладил…
- Такой вы судьбы хотите сыну?
Тамара молчала долго, глядя себе на руки.
- Не хочу. Пусть живут, как хотят, - тихо ответила она. Потом подняла взгляд и уже боевым деловитым тоном закончила:
- Но мириться с ней я не стану. Все равно она плохая хозяйка.
Варя вздохнула. «Вот, бывают же такие люди непрошибаемые. Ну, хоть сыну не стала вредить», - подумала ведунья.
- В таком случае я пойду, пожалуй.
***
Поскольку ритуал не понадобился, Варечка поднялась на этаж выше и нажала на звонок. За дверью раздались трели, затем шаги, затем щелкнул замок.
- Варя? Ты рано сегодня.
- А, не спрашивай ни о чем, - сказала она, переступила порог и повисла у него на шее.
- Ты выглядишь уставшей, пойдем.
Он провел ее в комнату и усадил на диван.
- Голодная?
Варя отрицательно помотала головой.
- Тогда что с тобой не так? Я вижу, что ты уже несколько дней ведешь себя странно. Я понимаю, конечно, чем ты занимаешься. Но ты ведешь себя не как всегда. Ты же знаешь, что можешь мне всё рассказать?
Варечка не собиралась откровенничать. Но слова сами собой полились из нее. Она говорила и не могла остановиться.
- Несколько дней назад я сделала кое-что, о чем… Нет, я не могу сказать, что жалею. Я не знаю. Я не понимаю, делает ли это меня плохим человеком… Дело в том, что ужасные люди творили зло. Они пытались поступить так и со мной. Но как ты знаешь, я теперь особенная. Нас берегут, не дают в обиду, охраняют. Мне помогли... Этих нелюдей спугнули. На какое-то время страх отобьет у них охоту… Но потом… Потом они снова вернутся к бесчинству.
Девушка всхлипнула и уткнулась носом в колючий свитер Ивана, немного помолчала и продолжила:
- Я знаю, что когда-нибудь они будут наказаны. Не сами, так их род. Такова вселенская справедливость. Но разве это честно, если они сделают свое черное дело с кем-то ещё? Разве девчонки, что попадутся этим извергам на пути, виноваты? Или безвинные дети, которые родятся у этих нелюдей и будут потом расплачиваться… Что, если возмездие задержится и те, кто причиняет страдания людям, доживут до глубокой старости? Тогда отвечать за преступления придется их роду…
Иван, нахмурив брови, молчал, давал ей время высказаться.
- Я сделала ритуал… - она вскинула голову и посмотрела парню в глаза. - Ничего плохого. Я просто призвала силы, чтобы они свершили возмездие сейчас. Чем быстрее, тем лучше… С другой стороны, если они натворили слишком много дел, то карой им станет конец земной жизни. А вдруг у них бы родились гении: музыканты, художники, математики. Вдруг оберегая других людей, я прервала линию важного для человечества рода?
Варя заплакала, а Иван прижал ее к себе, тихонько гладя по волосам и чуть слышно прошептал: - Ну... что сделано, то сделано....