Летом 1969 года в Москве состоялся очередной Международный фестиваль, на который, как всегда в те годы, хлынули десятки тысячи зрителей. Все бы ничего, да журнал «Крокодил» тут же усмотрел в фестивальных показах крамолу в виде пропаганды секса. Так на страницах журнала появилась разоблачительная статья журналиста и писателя Наума Лабковского (1908-1989).
Ниже привожу основную часть текста этой статьи:
Наум ЛАБКОВСКИЙ, специальный корреспондент Крокодила
КАК Я НЕ СТАЛ КИНОМАНОМ
«Я люблю кино. Но не настолько, чтобы сидеть одновременно на четырех стульях. И все же я научился этому недавно в Москве. Я сидел одновременно в четырех креслах: одно — в кинотеатре «Россия», второе — в «Космосе», третье—в «Ударнике», четвертое— в «Прогрессе». Я купил абонементы в четыре кинотеатра, чтобы ознакомиться с возможно большим количеством конкурсных фильмов. К сожалению, выяснилось, что именно конкурсные фильмы в этих кинотеатрах будут идти в наименьшем количестве. В основном здесь пойдут фильмы внеконкурсные.
— Вам очень повезло, — объяснил мне знакомый зубной врач, обычно не пропускавший ни одного просмотра в Доме кино. — Конкурсные фильмы существуют для того, чтобы режиссеры получали премии, а внеконкурсные — для того, чтобы зрители получали удовольствие.
Чего стоят одни названия! «Девушка с пистолетом», «Бандиты в Милане», «Татуированный», «Украденные поцелуи» и даже «Утка, которая звонит в половине восьмого» . Скажите честно, приходилось ли вам когда-нибудь видеть утку, которая звонит? То-то I
Восемь крупнейших московских кинотеатров, все дома творческой интеллигенции, большинство дворцов культуры и клубов наперебой в три смены крутили у себя внеконкурсные картины.
Теперь, когда фестиваль кончился, я пытаюсь привести в порядок мысли. Одному человеку всю бездну фильмов пересмотреть было просто невозможно. Даже взяв двухнедельный отпуск за свой счет, даже используя все жанры современного городского транспорта — от реалистического подземного до фантастического таксомоторного, — человек не мог объять необъятное.
Человек, но не киноман. Киноман — это вид привидения, способного появляться одновременно в нескольких кинозалах. И сверх этого часами простаивать у подъездов гостиницы «Россия» в надежде увидеть живую Софи Лорен, или живого Марчелло Мастроянни, или полуживого (от рукопожатий, похлопываний по плечу, фотовспышек и интервью) Альберто Сорди. Среди киноманов преобладают женщины (киноманки). Впрочем, встречаются и мужчины. И те и другие знают, что «надо» смотреть и что «не надо»...
— И тут Омар Шариф сбрасывает камзол и остается в одной повязке из махрового полотенца. Он обнимает ее, и они ложатся в постель...
— Нет, в постель они ложатся, когда Омар Шариф сбрасывает полосатый костюм.
— Постойте, вы же говорите о разных фильмах. Камзол он сбрасывает в «Мейерлинге», а полосатый костюм — в «Забавной девчонке».
— А что он сбрасывает в «Женщине на один сезон» ?
— Вы с ума сошли! В «Женщине на один сезон» сбрасывают с себя все, что на них есть, Ирина Петреску и Юрие Дарие.
— А в «Повелителе мух» ? А в « Утке, которая звонит в половине восьмого»?
— В каждом фильме кто-нибудь что-нибудь с себя сбрасывает. Теперь это обязательный стандарт коммерческого кино.
И тут раздаются голоса разумных рядовых кинозрителей: — Минуточку! Минуточку! Но ведь «Женщина на один сезон» поставлена в Румынии, а «Повелитель мух» — в Польше.
— Ну и что из этого? Некоторым, даже талантливым, кинематографистам очень хотелось котироваться на международном кинематографическом рынке. И вот что получилось: они подменили в своих картинах любовь постелью. На западный манер, совсем на западный.
А этот манер отличается поразительной трафаретностью. Альковные сцены кочуют из фильма в фильм, вне зависимости от стран и исполнителей. И порою кажется, что это трафарет провинциального фотографа, куда разноименные герои только вставляют свои лица.
В самом деле, без постели не обходится почти ни один западный фильм, как почти ни один не обходится без насилия и убийства.
А между прочим, перед началом фестиваля в Москве на заседаниях международной гильдии киносценаристов как раз обсуждался вопрос об ответственности за пропаганду насилия и секса в современном кино.
Товарищи, отбиравшие фильмы для внеконкурсных просмотров, как видно, были не в курсе. И функции отборочной комиссии они переложили на зрителей. Дескать, зритель у нас грамотный, как-нибудь освоит опыт басенного петуха и найдет для себя жемчужные зерна...
Но эти зерна были на конкурсных просмотрах. Например, англичане показали блестящий музыкальный фильм по «Оливеру Твисту» , американцы — мастерски снятую «Космическую Одиссею — 2001» , поляки — грандиозное историческое полотно о пане Володыевском, французы — острую сатирическую ленту Жака Тати «Время развлечений», югославы — волнующую партизанскую драму «Когда слышишь колокола»...
И я поскорее поменял четыре «внеконкурсных» абонемента на один «конкурсный». Из киномана я превратился в нормального кинозрителя, радующегося каждому значительному явлению искусства. Я увидел, как многообразна современная некоммерческая кинематография мира. Я понял, как относятся к московским киноконкурсам лучшие мастера мирового кино. (...)
Да, московские кинофестивали оказывают воспитательное влияние на международные киновкусы. В то время как некоторые наши снобы еще рвутся на альковные приключения модного киногероя Омара Шарифа, иностранные кинематографисты получают наслаждение от наших искренних, чистых фильмов. ..." (Лабковский, 1969: 5). Лабковский Н. Как я не стал киноманом // Крокодил. 1969. № 21. С. 5.
Нашел в архиве журнала «Крокодил» за 1969 год киновед Александр Федоров, 2021