- Привлекался милицией?
- Что вы, победителей не судят! Так, устные выговоры…
- Но ведь не так-то просто обработать такую уйму гектаров – нужна техника, люди, деньги…
- Поначалу колхоз здорово помогал ему, а вскоре он уже и сам крепко стоял на ногах, рассчитался с долгами, нанял рабочих, купил необходимую технику, обустроился. Теперь, по прошествии почти трех лет, он крепко стоит на ногах, снабжая зерном весь район, а его хозяйство по урожайности занимает первое место в России, представляете? Это ли не достижение? Да что я вам об этом толкую, вы ведь пишете об этих его успехах, верно?
- М-да… - задумчиво согласился я. – А скажите, чего это его надел какой-то, словно на острове?
- Колхозу действительно этот участок был не очень удобным, - когда-то перешеек был довольно широким, но где-то в конце семидесятых после обильного весеннего паводка стал настолько узким, что по нему едва могут разминуться две грузовые машины. Поэтому решено было эти земли не использовать. Для фермерского же хозяйства этот пай – находка! По берегам он так густо порос камышом, что ни одна лодка не проберется к его берегам!
- А зачем туда пробираться на лодке, да еще тайком? – удивился я.
- Дак ведь ворья сейчас развелось немеренно! Так и норовят выкопать картошку или своровать овощи. А так – все спокойно, проехать к полям можно только через перешеек, охраняемый теперь.
- В самом деле, место – лучше не придумаешь!
- Да-да! Есть, правда, там один недостаток: посреди поля стоит курган, который невозможно распахать трактором, там под землей…
Но вдруг Остапенко прервал свой рассказ.
- Что же там под землей? – твердо надавил я.
- Н-нет, ничего…
- Ничего?
- Так, пустота…
- Пустота? Отчего же?
- Я не могу вам этого сказать… Это было давно… Понимаете, такие земли, подобные этой, не рекомендуется выделять под сельхозработы…
- Из-за опасности провала? – предположил я.
- Да, из-за опасности провала! – с некоторым облегчением выдохнул Остапенко и я ему не поверил.
- Но все же, что строилось когда-то под землей в этом месте? – снова стал выпытывать я, приперев землеустроителя взглядом к стене под фотопейзажи, которые, в общем-то, по своему художественному содержанию не выдерживали никакой критики.
- Водоочистительная станция… не надо ничего этого писать, хорошо? – умоляюще взглянул он на меня.
Я внимательно посмотрел на карту: судя по масштабу, в котором она была выполнена, от пая Загоруйко до окраины станицы было никак не меньше пяти-семи километров, только ненормальный мог построить на таком отдалении водоочистительную станцию! Почти в центре всех сельхозугодий колхоза «Октябрь»!
- Не напишете? – снова попросил Остапенко, наверняка проклиная себя мысленно за то, что вообще упомянул ненароком злополучный курган.
- Не думаю, что история водоочистительного сооружения заинтересует читателей! – ответствовал я и, кивнув в знак прощания, вышел, успев заметить довольное лицо машинистки: ей видимо не часто доводилось наблюдать своего шефа таким растерянным.
Ну вот, так мы, товарищ Орлов, далеко пойдем! Начали с самоубийства детей, а теперь изучаем подземные пустоты!
Но интуиция подсказывала мне, что я на верном пути. Это не укладывалось в рамки здравого смысла, но к ее неясному голосу стоило прислушаться. Поеду-ка я да поищу способ воочию взглянуть на те пустоты!