У адекватного человека основание стоять на своём может быть только одно: доказательства своей правоты, в которых он уверен, и которые готов привести. Если их опровергнут, он готов отбросить свою позицию, и принять позицию оппонента. У неадекватного их три. Первое называется тоже доказательства его правоты, в которых он тоже уверен, и которые так же приводит с видом адекватного человека. Второе – это другие доказательства на смену первым, которые он начнёт искать, если первые опровергнут , и которые будет искать до тех пор, пока не найдёт что-то его удовлетворяющее. И когда он их будет приводить, он скажет что-то вроде: «…так что, как видишь, всё равно был я прав!». А третье – это уверенность, что правда на его стороне, которая остаётся, если разбивают все его доводы, и он уже не находится, что ещё придумать. Это состояние называется «Я не знаю, что мне возразить, но я знаю , что всё равно прав», что означает на его языке, что доводы есть, просто враг так хитро всё заплёл, что их сразу не найти, но это не означает, что их нет, и что этот потому имеет право вести себя так, как будто они всё равно есть.
В том, что третье основание даёт право не соглашаться с оппонентом, неадекватный человек может быть так же свято убеждён, как потерявший кошелёк, в том, что кошелёк с моральной точки зрения всё равно ему принадлежит, и что он имеет право его требовать с того, кто его найдёт. Только вот деньги в потерянном кошельке, какие бы у кого не действовали правила, действительно принадлежали потерявшему; а правота заблуждающемуся не принадлежала никогда, но потеря оснований, создающих такую иллюзию, воспринимается именно таким образом. П оэтому с неадекватным человеком обычные методы убеждения не действуют: его натыкаешь носом в факт, что он сам не знает, что правильно, а что нет, а для него это, как с гуся вода – как бы всё нелепо не выглядело со стороны, он всё равно уверен, что это просто так выглядит, а на самом деле правда всё равно за ним.
Все эти три линии защиты своей позиции у неадекватного человека образуют глубокую эшелонированную оборону, каждая с соответствующими ей манерами ведения диалога. И о том, что они так идут, неадекватный человек обычно не предупреждает (потому, что сам обычно и не думает, что дело пойдёт дальше первой линии ), а потому начинает разговор с видом адекватного человека, заслуживающего быть выслушанным и услышанным.
Когда после первой фазы начинается переход во вторую, а потом в третью, возникает вопрос: какого он сразу не предупредил, что на него не стоило тратить время? Впрочем, неадекватным он выглядит только со стороны; со своей он видит за собой серьёзные основания. Одним из которых выступает (в его понимании) справедливость.
Представьте (образно), что есть две бригады землекопов, и каждой выделяют по участку. Одним говорят рыть здесь, другим – там. Вот всем довольствие, вот зарплата и премия, вот уверенность в завтрашнем дне, и все могут начинать работать, ни о чём не беспокоясь. И тут вдруг в однажды выясняется, что там, где копают одни, ничего нет, и ловить там нечего, так что на этом участке работы можно сворачивать и идти на все четыре стороны . А там, где копают другие, нашлись золотоносные залежи, так что работу с ними можно продолжать и расширять перспективы дальнейшего сотрудничества. И теперь одни будут, как сыр в масле кататься, а другие могут забыть обо всех планах, и предоставить все благополучно забыть о них.
И те, кому не повезло, спрашивают: а где же справедливость – вместе начинали, вместе участвовали в распределении, на равных разделяли риск невезения, а теперь одним всё, а другим ничего? Чем те лучше них-то? Да они же могли быть на их месте, неужели никто этого не понимает? Почему никого это не волнует, и никто не хочет проявить какое-то понимание их в этом вопросе?
Аналогичным образом иногда бывает и в политической жизни (особенно там, где человек не сам её выбирал, а за него выбирало общество). Всю жизнь служил идеалам системы, всю жизнь верил в их значение, своё жизненное счастье строил на этой платформе, а она тут тебе на – и рухнула она, и тебе говорят, что теперь надо пустить прахом по ветру всё, во что ты верил .
Разбивают все твои возражения, приводят такие доводы, на которые возразить нечего, требуют бросить старые убеждения и принять новые. А человеку непонятно, почему опущено самое для него главное: чем другие лучше, которые тоже не сами выбирали свою позицию, а за которых выбирало общество? Почему это им повезло, и на их жизненное счастье никто не нападает, а его счастье рушат? Где справедливость? Ах не хотите понимать меня в этом вопросе – ну тогда и я вас понимать не хочу. Отсюда поведение на манер «Мне нечего возразить на твои аргументы, но я их всё равно не приму, потому, что не приму…».
Кстати, помимо справедливости, есть ещё такая вещь, как закономерность. Суть её можно образно выразить так, е сли вы находитесь в месте, где никто чужого не берёт, то вы можете оставить свои вещи без присмотра, не боясь того, что на них кто-то посягнёт, а если же вы находитесь в месте, где, только отвернись – и пиши «пропало», то на это рассчитывать не стоит. И если, забыв в первом месте свои ценности, вы вернулись, и застали их в целости и сохранности, а сделав то же самое во другом, распрощались с ними навсегда, то в рамках анализа ситуации такой расклад является вполне закономерным . И аналогично обстоит дело в обществе, где обыватель привык рисовать себе химер справедливости: где человек готов видеть то, чего нет, там им легко манипулировать, а где кем-то можно манипулировать, там свято место пусто не бывает. И там всегда обществу будет скормлена какая-то демагогия, которая никогда вечной не бывает, и рано или поздно рушится.