Читая описание боевых действий и событий советско-финской войны, у меня складывается стойкое ощущение, что одна небольшая высота 65,5, расположенная на Карельском перешейке стала квитэссенцией всей войны. Почему? Да потому что штурм этой высоты, которую прикрывали два ДОТа Sj4 «Поппиус» и Sj5 «Миллионер» включили в себя все ошибки и косяки допущенные командованием РККА. Но одновременно и показали, что когда красные командиры и солдаты берутся за хорошо подготовленное и спланированное дело – то для них преград нет.
Ведь смотрите, что получилось с этими ДОТами.
Если почитать рассказы о финской войне, то там часто возникает тема сильных морозов и глубокого снега. Вот только в декабре 1939 года, когда части РККА, наступавшие на Выборг со всего размаха налетели на два «миллионника», ни морозов не было, ни снега. В оперсводке 123 сд № 257 от 15 декабря 1939 г. например, указывалось:
«Глубина снежного покрова 10–15 см».
И тем не менее, линию Маннергейма в декабре не прорвали. Почему?
Во-первых, потому что столкнулись с тем, чего вообще в принципе от финнов не ждали. Да, советская разведка проспала строительство этих дотов и не вскрыла их в ходе начавшегося наступления. Даже 17 декабря, когда уже было понятно, что войска столкнулись с долговременными, прочными укреплениями, начальство в лице Мерецкова сомневалось в том, что имеет дело с дотами. Танкист В.С. Архипов в своих воспоминаниях рассказывал о совещаниях, проводившихся в связи с появившейся проблемой:
«Мерецков захотел услышать и наше мнение.
— Командир 1-й роты присутствует? — спросил он.
— Капитан Архипов! — представился я… Я рассказал командующему, на каком основании мы предполагаем, что высота 65,5 — узел оборонительных сооружений.
— Бумагу, карандаш! — приказал командующий адъютанту и обернулся опять ко мне:
— Начертите схему ДОТа, как вы его представляете…
После этого Мерецков обратился к Алябушеву и потребовал во что бы то ни стало заблокировать ДОТы танками.
— Если это действительно ДОТы», — добавил он
Дело было 17 декабря, когда бои с ДОТами шли уже третий день. Но командующий продолжал сомневаться.
Во-вторых, РККА в декабре 1939 года наступала, не имея значительного численного перевеса над финнами, что по канонам военной науки является обязательным условием успешного прорыва укрепленных районов. Здесь же силы были сопоставимы.
В-третьих, действия разных родов войск были несогласованными. Декабрьские бои нередко заканчивались одним и тем же. Танки, в основном Т-28, для которого советско-финская война стала «звездным часом», уходили вперед, спокойно прорывались. При этом пехота обычно вскоре после начала наступления, попадала под огонь дотов и залегала.
Танкисты, вернувшись на исходные позиции, начинали ругаться, что пехота ни черта не может и что вот они бы запросто бы всех прорвали и победили, но хорошей пехоты нет. Пехота в ответ резонно заявляла, что от танков ждут поддержки и блокирования огня противника, а не героического движения вперед.
Вот как об этом рассказывал позднее командир 123-й стрелковой дивизии Филипп Федорович Алябушев:
«Выводы из этого наступления были самые разнообразные. Прежде всего танкисты обрушились на пехоту, начали говорить: «Эх, если бы пехота хорошая, все было бы сделано». Даже говорили: «Танки и батальон хорошей пехоты — можно было бы сделать все». Дело же обстояло, оказывается, не так — пехота у нас хорошая и может наступать, если это наступление подготовить…
Повторное наступление 28 декабря не дало положительных результатов, потому что опять не подготовились и не разобрались как следует, что находится перед фронтом дивизии, а просто обсуждали, кто виноват — пехота или танкисты. Танкисты говорят — пехота, пехотинцы говорят, что танкисты и т. д.
И только после того, как с первого января приступили к выяснению, что же в конечном итоге находится перед фронтом дивизии, и когда начали по-деловому выявлять, то оказалось, что перед фронтом дивизии были три железобетонных узла сопротивления противника».
В результате в декабре наступление захлебнулось. Оказалось, что надо подтянуть резервы, создать преимущество на участке наступления, подвезти орудия, которые смогут раскрошить в труху все бетонные конструкции. В общем, подготовиться, а потом наступать.
В феврале 1940 года так и получилось.
Только тут уже были и ТЕ САМЫЕ морозы за минус 20 и глубокий снег, в который проваливались бойцы, к этому моменту тоже насыпал по полной программе. Но все эти природные трудности и преграды не помешали пехоте, танкистам и артиллеристам РККА проломить укрепления линии Маннергейма.
К этому моменту вскрыли схему расположения дотов, узнали, что Sj4 «Поппиус» имел казематы фронтального и фланкирующего огня, а Sj5 – только фланкирующего. В результате из Sj4 сделали «карельский монумент» с помощью 203-мм гаубиц «Б-4» и 280-мм мортир «Бр-5», приданных пехоте. 53 прямых попадания разнесли железобетон этого ДОТа.
С Sj5 ситуация оказалась сложнее, его раздолбить орудиями было не так просто. Но с ним справились, уложив на крыше ДОТа гору ящиков с взрывчаткой. Сначала отогнали финскую пехоту из траншей, заблокировали ДОТ, дали возможность подобраться саперам и потом успешно обрушили бетонный потолок полутораметровой толщины.
Вот и получилась полная квитэссенция той «войны незнаменитой». Сначала хотели шапками закидать, «малой кровью на чужой территории». Не получилось, оказалось, надо воевать по-настоящему. И когда подготовились и провели наступление, как положено, финская оборона сразу и рухнула.
А теперь только остатки тех ДОТов зарастают мхом и деревьями в лесах на Карельском перешейке.
----------
Для того, чтобы было удобнее находить мои статьи на Дзене, подпишитесь на канал и тогда его удобно изучать в разделе подписок.
