«От овражка начинался тракт на полустанок и дальше, на Пензу; обступали снеговые пади, обступала волчья глубь, дорожное забытье. Искорчато-сине сверкала метелица, и сразу начало мерещиться за ней большое, ужасающее человечье скопище, все в огнях. Налетала дикая сила ветра, шумя в ушах; на обочинах ныли по-нищему телеграфные столбы. Эх, бывало и гикнет же тут ямщик!»
Александр Григорьевич Малышкин – «человек из захолустья», родившийся в Мокшанском уезде. Малышкин не снискал большой читательской любви и аудитории. Про Малышкина забыли едва ли не раньше, чем он умер от саркомы в 1938 году.
А ведь по сути, Малышкин повторил путь Булгакова, Катаева, Зощенко да и многих писателей 20-х, 30-х, чья имена растворились в безвестности. Успел повевать в царской армии, а потом и в Красной.
А вот Малышкин остался:
«Из потемок оглянулся: у костра сели в кружок около полуголого, хлебали из котелка, говорили что-то, показывая в темь: наверно, о той же чудесной стране Даир. В избах хлопали двери, кто-то, оберегая смрадное тепло, кричал: - Лазишь тут, а затворять за тобой царь будет?..»
«Падение Даира» - чем не «Тихий Дон»? А по языку Мылышкин, как мне кажется, превосходит Шолохова и занимает свое законное место рядом с Замятиным и Катаевым. А ведь есть еще совсем, совсем забытые, но не менее талантливые: Александр Неверов, Николай Никандров, Юрий Слезкин. Потрясающие, невероятные, самобытные, со своим языком, особым живописным писательским взглядом, но вот, что называется, «без биографии».
«Если парень бегает в баню с веником, значит — жених». – так начинается его ранний рассказ «Последний Барыков».
В языке Малышкина нужно искупаться, как в живой воде:
«С четверга загуливают масленую в Окшане. Кто почище — жмется на Планской, хотя там того и гляди голову сломишь на осклизлых раскатах или рысаки подшибут. А рысаки у нас отчаянные, купеческие: если промчится кто, лепясь будто на хвосте, все глаза закрутит снег, покачнет даже…»
Будучи лет десять тому назад в гостях у Новеллы Матвеевой в знаменитом доме на Камергерском, я однажды услышал:
- А вот тут рядом жил Малышкин…
Новелла Матвеева говорила голосом кошки, почти мяукала, как и все старушки. Слово «Малышкин» вышло из ее уст, похожее на «мышка».
Он такой и был.
Малышкин!
В свое время прогремел с «Перевалом», учил молодежь уму разуму в «Новом мире».
Что хорошего из прозы сегодня можно найти в «Новом мире»?
Мышь дохлую скорее найдешь, чем хорошую прозу, хрусткую, как только что нарубленная для закваски капуста.
Малышкин написал до обидного мало.
Хорошая проза – пиариться не умеет. Она нынче умалилась до мышиного писка. А был правят, как и положено те, кто двух слово связать не могут. Имя им легион, а Малышкин – один такой:
«Опять прожурчала гитара, сонные сумерки колебались в голубом стекле, рисуя тонкий силуэт девушки. Искоса поглядев на изогнутую, будто отяжеленную косами шею, дотронулся с восхищением Афонька до Зоиных кружев.
— Нарядная какая, — любовался он, откинув вбок голову, — к вам идет очень. Уж не собрались ли куда?»
Александр Григорьевич Малышкин родился 21 марта 1892 года