Для мира современного искусство он сродни Майклу Джексону или Мадонне - superstar, икона поп-арта. Вторая икона, первый, конечно, Энди Уорхол.
Поэтому часто его и называют "японским Уорхолом".
И, по всей вероятности, именно поэтому о творчестве ТАКАСИ МУРАКАМИ (1962), типично японского художника по представлению европейца (потому что балом правит аниме) принято умалчивать в родной для него Японии (представители культурных институций выступают против упрощения японской культуры, подачи ее в виде своеобразного лубка, как они воспринимают работы Мураками).
А, между тем, искусство художника только на первый взгляд может показаться нарочито простым, поверхностным, даже примитивным. Стоит только приглядеться. Искусство вообще требует длительного и вдумчивого всматривания.
1, 2, 3, 4, 5...
И вот, уже среди кислотных цветов и мультяшных форм мы, вдруг, видим Френсиса Бэкона - бесшумный крик острозубых ртов, настойчивый, даже агрессивный.
"Мое эстетическое видение было сформировано той средой, которая меня окружала: это узкие жилые помещения послевоенной Японии, откуда я мысленно сбегал в мир манги и аниме". И сбегал не он один. Это фанатичное кредо всей японской современной культуры.
Как такое вообще произошло? 1945 год. 6 и 9 августа. Атомные бомбардировки Хиросимы и Нагасаки. Последствия этой трагедии (радиации) надолго войдут в ДНК японской послевоенной культуры.
Ядерная катастрофа стала точкой отсчета новой японской визуальности: от постапокалиптических видений до сознательного ухода от реальности и ее настойчивого вытеснения. В результате родилась культура комиксов манга, которые спустя непродолжительное время стали мультипликационными - возникло аниме.
Когда Мураками было 11 лет, в Японии начала издаваться, ставшая ныне культовой, манга Кэйдзи Накадзавы "Босоногий Гэн" - история о жизни шестилетнего мальчика, превратившейся в царство ужаса после бомбардировки Хиросимы.
Так вырос знаменитый "Цветок-матанго" (2009) - монументальный, будто бы фарфоровый, цветок, который цветком то в общем-то и не является, а только хочет им казаться. Даже не так, который маскируется под цветок, а на деле превращается в настоящего хищника.
Название скульптуры отсылает к фильму ужасов "Матанго" Исиро Хонды, автора первого фильма о Годзилле, который построил свою историю вокруг мутировавшего в результате радиационной атаки гриба-паразита, растущего на необитаемом острове.
А потом были цунами 2011 года и авария на АЭС "Фукусима-1" (трагедия Фукусимы, или Великое землетрясение Тохоку, в 2011 году унесло жизни более 15 тысяч человек; в момент трагедии Мураками находился в своей студии, неподалеку от Токио, и воочию все наблюдал). Так художник углубился в изучение японского искусства, созданного в ответ на исторические стихийные бедствия.
Важный аспект эстетики Мураками - глубокий анализ культуры своей страны и ее корней. Художник придумал понятие superflat ("суперплоский"). Суперплоский визуальный язык, по Мураками, характерен как для традиционной японской живописи, так и для анимации, комиксов и графического дизайна.
Основные маркеры Мураками:
1️⃣ Образы, связанные с атомными бомбардировками.
3️⃣ Каваий - эстетика, захватившая все сферы японской жизни. И в этом плане Такаси Мураками очень каваийный автор.
В переводе с японского - это означает "милый", "хорошенький", "прелестный" (у нас это сегодня называют двумя словами - "няшный" и "мимимишный"). Отсюда и маниакальная радостность, и искусственность, и яркость работ Мураками (отсюда и от поп-арта, конечно).
Правда, существует одно НО - эта подростковая манга, ставшая уже стилем жизни, даже больше - самой жизнью (японской имеется ввиду), таит в себе подвох. Да, культура пестрит воплощениями невинности и нежности, но сочетается она с гипертрофированным насилием, вернее, выступает в качестве пилюли забвения, чтобы это насилие пережить. И на деле оказывается лишь внешне яркой и жизнерадостной. В общем-то как и все творчество Мураками.
3️⃣ Цитаты и парафразы с классическим искусством, в том числе и с западной.
Рецепт Мураками: современные японские субкультурные явления смешать с классикой (пропорции 50 на 50). Щедро приправить пряностями поп-арта и получить новый проклассический вид, приятно шуршащий, как обертки от шоколадных конфет.
И здесь лучше всего поговорить про его "Мистера ДОБа" - эдакая причудливая смесь символов российской и западной анимации (имеются ввиду Чебурашка и Микки Маус).
Буквы DOB - сокращенная фраза известного японского комика Тору Юри: "Dobojite dobojite", что переводится как "Зачем? Зачем?".
Зачем мистер ДОБ кончиком языкa тянется к пальцу, зависшей в воздухе, девушки (советская мозаика "Осень")?
Осень - это всегда про закат жизни, а Сотворение Адама - всегда про рождение. А бэконовский рот - всегда про страх и ужас, также, как в общем-то и аниме - всегда про побег от реальности.
Но Мураками не бежит, а твердо стоит на ногах. И этот анимешный художественный язык есть не что иное, как способ пережить и осмыслить трагедии, выпавшие на долю Японии.
Зачем мистер ДОБ (а Мураками считает его своим альтер-эго) делает это? Так рождается новое на руинах старого.
И так ставится диагноз: последствия радиации есть синоним современности.
