В 1942 году Твардовский писал о том, что стало для него самым важным в работе над произведением "Василий Теркин. Книга про бойца" (1941-1945):
"Родина и народ, народ на войне стали главными темами".
Главный герой
Теркин - рядовой пехотинец. Так Твардовский выразил свою мысль о том, что главную роль в победе сыграл именно простой, рядовой солдат. В этом Твардовский близок Толстому, который в "Севастопольских рассказах" (1855) и в "Войне и мире" (1865) с особенной теплотой изображал скромных, простых участников войны.
Фамилия Теркин - напоминает выражение "тертый калач", то есть бывалый человек, прошедший огонь, воду и медные трубы. Это толкование подтверждается фразой из главы 26 "На Днепре":
Тёркин,
Жизнью тёртый человек,
Он, с одной стороны, "обыкновенный", а с другой стороны, "парень хоть куда". Как объяснить это противоречие?
Дело в том, что "обыкновенность" героя в данном случае - не синоним посредственности, а большой комплимент всему русскому народу от лица автора. Ведь каждый понимает, что Теркины на самом деле - на вес золота.
Если автор считает, что Теркин - "обыкновенный" среди русских солдат, то это значит, что он хочет верить: русские солдаты в их большинстве - необыкновенные. А те солдаты, которые читали эти главы во время войны, хотели становиться лучше и сильнее, хотели превзойти самих себя, потому что само произведение о них вот такого высокого мнения.
В момент диалога Теркина с шофером в главе 8 "Гармонь" обыгрывается тот момент, что Теркин " не герой" официально, в том смысле, что ему еще не присудили звание героя войны:
Далеко ль?
— На фронт обратно,
Руку вылечил.
— Понятно.
Не герой?
— Покамест нет.
— Доставай тогда кисет.
Но и автор, и читатель понимают, что это игра слов и она не соответствует действительному положению дел. Теркин уже совершил достаточное число поистине геройских поступков. Но на этой войне не каждое геройство было замечено, да и не ради этого бились защитники отечества.
Однако героев было много, к чести русской земли. Чем же отличается Теркин прежде всего, почему каждому хотелось иметь такого в своем отряде и каждый старался равняться на него? В самые унылые и постылые дни войны, когда приходилось отступать, он хранит главное - веру в победу - и убеждает товарищей:
Не зарвемся, так прорвемся,
Будем живы — не помрем.
Срок придет, назад вернемся,
Что отдали — все вернем.
А его "обыкновенность" - всего лишь ложное, обманчивое впечатление, возникающее от того, что герой необыкновенно естественен и искренен. После героической переправы, например, он не принимает на себя маску идеального воина, а шутливо просит выпить рюмку, а потом и другую, чем вызывает легкое неудовольствие полковника. Так вот почему Теркины не получали много орденов. Вот из-за таких мелочей... По причине своей бесхитростной натуры.
И все же именно в силу полного отсутствия лицемерия Теркин - настоящий народный герой. В главе 11 "Поединок" возникает образ парня, который стоит за всю свою страну, как древний былинный богатырь:
Бьется насмерть парень бравый,
Так что дым стоит сырой,
Словно вся страна-держава
Видит Теркина:
— Герой!
Особенности формы
Поэт считал, что написал не поэму, не повесть или роман в стихах, а именно "книгу про бойца", не подчиняющуюся обычным жанровым законам. Во многих местах он назвал свою историю также "сказкой", и это не случайность.
Если по идейному содержанию много общего с Толстым, то по некоторым формальным особенностям книга близка к "Евгению Онегину".
"Евгения Онегина" она напоминает тем, что произведение начинается с какой-то вроде бы незначительной, случайной детали, и не с начала действия, а как бы с его середины.
Также, как и Пушкин в своем романе в стихах, Твардовский здесь свободно рассуждает о композиции, о художественных особенностях своей книги, сам шутя оправдывая то, что произведение отступает от общепринятых норм:
Словом, книга про бойца
Без начала, без конца.
Это свободное, ироническое отношение к формальным нормам очень близко к пушкинскому в "Евгении Онегине":
Словом, книгу с середины
И начнем. А там пойдет.
Напоминает "Евгения Онегина" и мотив дружбы автора со своим главным героем:
С первых дней годины горькой,
В тяжкий час земли родной
Не шутя, Василий Теркин,
Подружились мы с тобой.
Еще одна родственная с Пушкиным черта - присутствие юмора параллельно с изображением довольно серьезных вещей.
Но если Пушкин оставляет право на веселую отстраненность лишь за автором-повествователем, то Твардовский, наоборот, делает именно своего героя нарочитым, сознательным шутником. Смех становится осознанной философией этого произведения.
Только один Твардовский из всех авторов военной лирики поместил веселую шутку в самое адское пекло войны.
Художественный метод. Фольклорные элементы
Глава 2 "На привале" заканчивается характерной народной формулой:
Это присказка покуда,
Сказка будет впереди.
Обратите внимание на слово "сказка". И оно возникает многократно в книге. Вроде бы произведение написано в реалистическом ключе, но, как и в поэме Некрасова "Кому на Руси жить хорошо", реализм самым интересным образом перемешан с элементами сказки и мифа.
И действительно, можно ли в полной мере назвать Теркина типичным персонажем? Несмотря на все уверения автора в обыкновенности такой личности, мы ставим этот вопрос под сомнение.
Да, Теркин выписан реалистичной кистью - средняя внешность, обилие бытовых деталей и смешных, чисто мужицких качеств в характере (любитель выпить, покурить...). И все же, как и сказочный Иванушка, несмотря на эту обманчивую непримечательную наружность и простоватые манеры, он - настоящий народный герой, напоминающий былинного, древнего мифологического богатыря.
Основная идея и пафос
Произведение о таком событии, как национальная освободительная война, не может не обладать пафосом. Идея, наполненная пафосом, "Василия Теркина" близка к идее "Войны и мира": Твардовский воспевает удивительное самозабвение русского народа.
Интересно, что сравнительно редко звучит у него "советский". Чаще он пишет - русский, мужик, Россия. Такой испокон веков идущий, не политический пафос поистине роднит Твардовского с лучшими традициями русской литературы 19 века, почему и живущий в эмиграции Иван Бунин чрезвычайно высоко оценил его произведение.
В то же время, не желая особо угождать, угодил поэт все-таки и Сталину. Вождь народа присудил первую сталинскую премию "Василию Теркину" еще до его окончания.