Нужно начать с того, что любой самолёт появляется на свет, чтобы летать. Но небо – это такая среда обитания, где невозможно находиться постоянно. Даже облака, для которых небо - это дом родной, вынуждены покидать его время от времени, выпадая на землю дождём или снегом. А самолётам и подавно нужно возвращаться на землю.
И вот однажды поздним вечером на перроне одного аэропорта, который был самым большим и важным аэропортом во всей округе, собралось много самолётов.
Дело в том, что аэропорт находился вблизи больших и маленьких населённых пунктов, и чтобы не беспокоить жителей, населяющих округу, аэропорт на ночь закрывался.
Поэтому перрон, на котором днём самолёты, прилетавшие со всего земного шара, ненадолго занимали стоянки чтобы высадить прибывших пассажиров, а потом после короткого обслуживания принять на борт новых и немедленно отправиться в далёкую страну или в соседний город, ночью заполнялся самолётами на более продолжительное время.
До утра.
Некоторые самолёты использовали это время для выполнения специального технического обслуживания, которое время от времени требуется всем самолётам.
Другие самолёты во время вынужденного безделья проводили уборку в салоне самолёта, чтобы утром приветствовать пассажиров чистотой и порядком.
Но большинство самолётов во время таких ночных стоянок просто отдыхают и разговаривают друг с другом.
О чём разговаривают самолёты?
А о чём обычно разговаривают те, кто занимается одним делом?
Правильно – обо всём на свете.
Вот кто-то похвастался новой ливреей или наоборот посетовал, что прежняя раскраска была лучше.
А ему в ответ непременно молодой лайнер заметит, мол, ворчать о том, что раньше всё было лучше, нужно где-нибудь на стоянке для списанных самолётов, чтобы освободить небо новым машинам.
На что кто-то обязательно заметит молодому коллеге, что буквально завтра тот сам уже не будет новым, а послезавтра ему более молодые самолёты предложат уступить место на стоянке и в небе.
А вот, разминая стойки шасси, вздыхает небольшой самолёт, прилетевший последним под самое закрытие аэропорта. Он рассказывает, как жёстко приземлил его лётчик. Суставы-амортстойки до сих пор ноют и дают о себе знать.
И подхватят самолёты эту тему про лётчиков.
И вспомнят много лётчицких косяков и промахов. Как на взлёте едва не чиркнули хвостом о бетон полосы. Как на запасной улетели, потому что капитан неправильно оценил прогноз погоды и сели там с минимальным остатком топлива. Или, как, наоборот, не ушли на запасной, а “героически” приземлились с предельно боковым ветром с такой перегрузкой, что пришлось стойку шасси менять.
Но тут равномерным стуком, вращающихся от ветра лопаток вентилятора своего двигателя, обязательно вмешается видавший виды самолёт и расскажет, как у него отказал двигатель на взлёте, и как именно лётчики обеспечили безопасное завершение полёта. Хотя было это совсем непросто. А они справились, да так, что пассажиры ничего и не заметили, только предъявили экипажу претензии, что их не покормили.
И согласятся ночные обитатели перрона, что при всех недостатках лётчиков, полёт без них не состоится.
А дальше пойдут рассказы о том, как красиво в небе. Вспомнится и северное сияние. И необычайный вид серебристых облаков, которые так высоко в ночном небе, что ни один пассажирский лайнер не смотрел на них сверху. Не обойдутся стороной восходы и заходы солнца и луны над океаном.
Но в конце концов все сойдутся на том, что всё равно лучше вида, чем посадочные огни родного аэродрома не бывает.
Под утро разговоры на перроне затихают.
Ещё совсем немного времени и перрон оживёт в предрассветной темноте. На перроне появятся специальные люди и специальные машины, которые начнут готовить самолёты к новому лётному дню.
А потом к самолётам придут экипажи и это уже будет точно значить, что новый полёт состоится.