"Из моих окон видна школьная спортивная площадка. Там вечно гомонят и снуют дети. Кучкуются — изредка — родители. Возвышаются авторитетами преподы. И случайно заблудшие мамашки — из ближних и дальних домов — возят коляски с младенцами или выгуливают безлошадных карапузов. В каникулярные и праздничные дни там же, в воротах и на турниках. Оздоравливаются ЗОЖники. Слышен весёлый матюг или додумывается усердное пыхтение. Из моих окон видна жизнь.
Внизу — «на тропе войны». Мы все бежим, не успеваем, нервничаем. Глядим только «по существу», выслушиваем в основном «актуальное». Нам всегда не до того.. А с 9-го этажа, «нервы и актуальность» кажутся мелкими и невзрачными. Да и подробностей — я не знаю, благо не мои.
Мы все туго сплетены — там, где начинают пронизывать и задевать. Подробности. В жарких эмоциях трудно уловить — что чувствует соседний «волосок». В бесконечной кривоватой «косе», где и шёлковый алый бант — где-то там, «в зашкварах мироздания» — виден только краем. Глаза..
И лишь отклонившись. Отпрянув — на час, на полдня, на часть вечера.. — от общего, дурно смонтированного, сюжета. Можно углядеть другую жизнь. Представить недостающие — другие.. — фрагменты. Дополнить чуткой детской памятью — маленькие мы видим мир иначе, куда более привлекательным, и отчасти, мы правы.. — взрослые злые провалы. Биографий. Служебных записок. Анкет. Пьяных откровений. Принудительных забываний. Всё то, где — не мы. Наше беспомощное представление. О нас и наших судьбах.
Посмотрите из окон ваших домов. И увидьте оставленное и кинутое. По беспричинной куражливой неряшливости..
2-я Стахановская.
Я абсолютно далека от историографов и краеведов. Я — одна сплошная топографическая путаница. Я — про ощущения. По моим, первые виды «из окна» начались там, на 2-ой Стахановской улице. Хотя, младенчиком — непоседливым и крикливым — меня принесли на проспект Победы. Где родители жили на съёме. Или матушке уже выделили из облплановского фонда комнату. Честно — не знаю точно, и переспросить уже не у кого..
В любом случае, тех мест я не помню вовсе. А вот Пролетарка — район шебутной и развесёлый — у меня запечатлелась. Каменные двухэтажные, двухподъездные дома. И палисады возле них, огороженные железными, с колоннами, заборами. /С него, как раз с «капители каменного столпа», я рухнула — в аккурат весной, перед школой. Сломала две берцовые кости, лежала — чахла, когда на улицах гуляло лето — в детской областной больнице. Окнами — на Волгу. Через месяц загипсованная выписалась. Маялась в жару под тяжёлой «коростой». Сняли — училась заново ходить. Левая голень худее правой и коленка — будто бы пониже. Ужас!../ Отстоят довольно редко друг от друга, или так казалось мне, маленькой. Подъезды внутри с деревянными лесенками и перилами, квартир мало. Думаю, дома строили пленные немцы. Или это — опять таки — детское воображение отпечатало чьи-то слова. Может, и приврало!.
Наверное, за свои неполные семь лет прибывания в данном ареале я его исчерпала. Я не люблю эти места своего города. И даже не из-за «вечной дурной славы». С чего бы это мне — прокурорской дочке! Он для меня исчах. Я редко посещала его, после отбытия на другой адрес. При том, отдельные «точки геолокации» знаю весьма хорошо и примечательно. Политех — как не знать! Его «подмял под себя»!)) И закончил. Супруг. И другие достойные люди!)) Больница в Первомайке. Там я оттрубила полтора месяца, молодухой, ещё в далёкие советские эпохи. А совсем ранние кадры — на круглой площади вытянулась одним этажом небольшая забегаловка. Мы с папой часто ездим мимо. На небесно-голубом «Москвиче». На минуточку — 1965-1970 гг. Внутри кафешки я так ни разу и не была — впрочем, не жалею..."