Ох уж этот рубеж XVIII-XIX веков в Европе, ох уж эта эпоха романтизма!
Творческим людям резко перестал быть интересен правильный идеальный мир, зажатый в рамки просветительской философии. Теперь их манил мир, как им казалось, более реальный - непознанный и дикий! Возник бешеный интерес к истории и этнографии. Помните, я здесь немного писала про появление в театре исторического костюма?
Появилась масса произведений из жизни экзотических народов: индейцев, африканцев, балканцев... Стал популярен фольклор. Вместо подлинных легенд и преданий годилась и хорошая мистификация. Тон задал за полвека до того шотландец Макферссон со своими "Песнями Оссиана", а дальше лавину мистификаций было уже не остановить... (Кстати, гоголевские "Вечера на хуторе близ Диканьки", подписанные "пасечником Рудым Панько", тоже созданы на волне этой моды).
В 1825 году в нее влился и молодой романтик Проспер Мериме, знакомый большинству по новелле "Кармен". В 1825 году юный Мериме издал сборничек пьес "Театр Клары Гасуль".
Переводчиком был назван некий Л'Эстранж (фр. "чужестранец"), а Клара Гасуль, по его словам, была испанской бродячей актрисой и драматургом. В книгу была включена ее краткая биография за авторством Л'Эстранжа, похожая на увлекательный роман:
Дом ее служил местом свидания всех ...вольнодумцев Кадиса. ...Один из leales de Fernando Septimo, встретив ее на улице, уже занес было саблю, чтобы отрубить ей голову, но товарищ остановил его. "Ты что, не видишь, дурак? - сказал он ему. - Ведь это же Кларита, которая так смешила нас..."
Итак, загадочная Клара собрала полное романтическое комбо: актриса (излюбленная романтиками профессия!), бунтарка (участвовала в народных волнениях!) и просто красавица. На обложке красовалась вот такая гравюра - портрет самой Клары.
Современники, правда, быстро раскусили обман. То, что прекрасной Клары Гасуль не существует, стало очевидно почти сразу. Члены Французской Академии набросились на молодого писателя за излишнее новаторство (которое, возможно, и простили бы какой-то актрисе-нефранцуженке). А вот Стендаль выступил с большой статьей в защиту драматурга, где написал:
Все его пьесы совершенно оригинальны и ничуть не копируют чужих произведений; это величайшая похвала, которой не заслужил ни один драматический писатель после Бомарше.
Откуда же взялся портрет несуществующей Клары на форзаце? Его нарисовал художник Этьен-Жан Делеклюз. И по этому портрету мы можем судить, как шла мантилья Просперу Мериме. Именно он позировал приятелю-художнику в женском платье, и оба немало потешались своей выдумке.
Добавлю, что Мериме на этом не угомонился и написал еще и сборник народных песен "Гузла" (он же "Гусли, или Сборник иллирийских песен, записанных в Далмации, Боснии, Хорватии и Герцеговине"). И часть этих песен позже вольно перевел Александр Сергеевич Пушкин под названием "Песни западных славян"...
Но это, как водится, уже совсем другая история!
--
<<Следующий пост| Предыдущий пост>>
Похожие статьи:
Четвертая стена: как максимально неправильно использовать этот термин?
Что произошло на лондонской премьере "Питера Пэна"
Две панические атаки и их благотворные последствия для истории английского театра
А удобный путеводитель по всем моим постам - здесь.
--
Спасибо моим читателям!
Если вам понравилась статья, буду очень благодарна за комментарии, лайки и перепосты. Подписывайтесь на мой канал здесь или в телеграме – и получайте больше историй о театре и кино!