Аршан - не имя собственное, и в разных вариациях, от тувинских аржаанов до японских онсэнов, известное многим народам. Так племена, тысячелетиями разбредавшиеся с Алтая по всей Азии называли целебные, чаще всего горячие источники. Прибайкалье как берег зарождающего океана изобилует аршанами, а уж Тункинская долина, лежащая прямо в рифтовом разломе, их концентрацией достойна разве что Камчатки и Курил . По предгорьям Тункинских гольцов, этих Сибирских Альп, разбросано более 300 горячих и холодных, купальных и питьевых минеральных источников, причём удивительное их свойство в том, что пара ключей в нескольких метрах друг от друга могут не иметь ничего общего, кроме самой воды.
Аршан - питьевой курорт. Его целебные воды были известны, наверное, местным бурятам-хонгодорам - потомкам монголов, пришедших сюда в 17 веке, и ассимилированных ими сойотов. К бурятам, по обычаю тогдашнего времени, хаживали миссионеры, часто бывшие в одном лице натуралистами и этнографами, и вот в 1894 году такой миссионер-исследователь Яков Чистохин и открыл здешние родники и изучил состав их воды, оказавшейся похожей на кавказский нарзан. Открытие миссионера послужило атеистам: в 1920 году на речке Кынгырге была устроена лечебница, как сейчас сказали бы - реабилитационный центр для красноармейцев, раненных в Гражданскую войну. В те годы, видимо, "поехать в аршан" стало расхожим выражением: с возвращением Советской страны к мирной жизни военный госпиталь превратился в общедоступный санаторий "Аршан", от которого вниз по склону и вырос посёлок.
В опушку его парка упирается Трактовая улица, идущая через весь Аршан от въезда - по ней мы прошлись в прошлой части. На самом верху - площадь "У Козла" по стоящей на ней скульптуре, где у автокасс и курортной поликлиники улица сворачивает под прямым углом. За углом этим - ворота санатория, по виду - сталинских времён:
Из этих ворот мы в конце поста выйдем, а пока что пойдём вдоль забора, за которым о солдатском происхождении "Аршана" напоминает монумент - пусть и другой войны:
На другой опушке - странное сплетение советских и буддийских скульптур, беседок и субурганов:
В центре - алтарь Белого Старца, древнего духа долголетия и благополучия у монгольских народов, в 17 веке официально "канонизированного" в буддизме:
Белый Старец глядит на главный туристический "пятак" Аршана с шумной парковкой, десятком кафе и торговыми рядами, уходящими вверх вдоль речки Кынгырга.
Вдоль речки, чуть в стороне от неё, на добрый километр тянутся торговые ряды с магнитиками, бурятскими костюмами, саянскими травами, цветными камушками, пантовыми настойками, субстанциями вроде серы (жевательной смолы) или (на кадре ниже) древесной камеди. Торговля даже в октябре кажется бойкой, но в общем для знакомства с здешним колоритом 2020-й был не лучший год - обычно это торжище называют Монгольским базаром. Главный бренд соседней страны - шерсть и изделия из неё: так, одна знакомая иркутянка говорила, что носок из шерсти яка превращает летнюю обувь в зимнюю. Но если в Иркутск товары из Монголии попадают оптовыми партиями, то в Аршан ездили сами монголы с озера Хубсугул, теперь в далёких юртах самоизолирующиеся от ковида.
Между тем, базар сменяется корпусами санатория. Одна из главных здравниц Сибири образовалась здесь в 1934 году, когда родники Чистохина дополнили несколько глубоких скважин. Но этот корпус - может и постарше:
По лесу на трёх террасах разбросано несколько десятков корпусов, а территория "Аршана" как бы не побольше, чем сам Аршан. От базара мы шли по нижней терассе, с которой наверх ведёт несколько лестниц. Одну украшает деревянная птица - вероятно, имелся в виду тотем хонгодоров Лебедь:
Другая лестница - из сталинских времён. С неё начинается подъём к пику Любви, но мы ограничились прогулкой вдоль речки:
В лесу напротив Белой лестницы хадаков (цветных бурятских лент) висит больше, чем листьев, а в беседке сидит ещё один Белый старец:
Весёлые буряточки, увидев мой фотоаппарат, попросились в кадр:
И в их руках не случайно канистры - тропка через Хадаковый бор ведёт на Глазной источник, самый доступный в Тункинской долине питьевой аршан. Впрочем, как следует из названия, не только питьевой: самым правильным назначением этой водицы считается промывать ей глаза, причём особенно ценна вода "с бульком", то есть пойманным ладонью пузырьком. Как я понимаю, это и есть те самые нарзаны, найденные в 1892 году миссионером Чистохиным:
В очереди обратите внимание на лица - бурят в Тунках много не только среди хозяев, но и среди гостей. Ещё на Алтае я замечал, что в национальных регионах особенно развит "внутривнутренний" туризм - алтайцы много ездят по Алтаю, буряты по Бурятии, а всё остальное для них - почти заграница.
Что же до очереди, то в ней вовсе не обязательно стоять - сам Глазной источник на другом берегу, и труба над Кынгаргой изрядно прохудилась. Вода здесь и правда очень вкусная, но металлическим привкусом похожа не столько на кисловодские нарзаны, сколько на "Смирновку" и "Славяновку" Железноводска .
Вид вверх по Кынгарге, на пик Любви и тёмное ущелье. Обратите внимание, что у реки - какие-то тросы и вышки. При всей непрезентабельности, я бы даже сказал неряшливости облика Аршана, с инфраструктурой тут не так-то и плохо. В посёлке множество простеньких, но добротных бурятских кафе, а на речке целых три экстрим-парка - верёвочный комплекс "Шервуд" и канатные трассы "Полоз" и "Тарзанка": первая презентует себя как "полёт между крон", а вторая натянута над каменистым руслом.
Тропа огибает белую скалу, и очень странно, что для неё гиды ещё сочинили романтичного названия с древней легендой:
Попетляв у реки, тропа карабкается над обрывом:
С обрывов впечатляют виды вниз по течению - эта теснина известна как Мраморное дно, но мраморный блеск обретает оно, видимо, только по высокой воде и полуденному солнцу:
Горные духи вновь напоминают нерадивым, как себя вести. Где-то тут в высокий сезон стоит кордон нацпарка, и вот с ними от оплаты не отвертишься - кроме диких гор дальше ничего нет.
По деревьям пархают непуганные поползни, которые вполне могут сесть на ладонь или ботинок и даже тюкнуть клювом: "крошки есть?! а если найду?!".
Сама тропа здесь многолюдна, а спускаются на неё из многочисленных ответвлений то семья с детьми, то заросшие туристы в зубастых ботинках. Пик Любви доступен и первым, однако из Аршана по Тункинским Гольцам расходится десяток маршрутов разной сложности, в том числе - на далёкий аршанообильный Шумак . Ну а в какой-то момент тропа ветвится не только вверх, но и вниз. Извилистая скользкая лестница спускается в каньон Кынгарги:
Из-за обрыва вдруг показывается водопад:
Кажется, это прототип памятника Ленину в Улан-Удэ!
Кынгарга выше этого места представляет собой каскад то ли 12, то ли 20 водопадов , из которых именно первый считается самым высоким и зрелищным. Но нам, конечно, как всегда хотелось увидеть чуть больше. и перейдя Барабан-реку (так переводится её название) мостиком, мы увидели тропу, которую сама природа заботливо снабдила перилами:
На первый водопад мы полюбовались сверху:
А за тесниной поодаль увидели и второй. Кажется, этим удовлетворяется большинство решивших "увидеть больше" - дальше тропа теряется и остаётся только прыгать по камням да корням. Чего в сгущавшихся сумерках делать, конечно же, нам не хотелось.
Камни здесь поросли сосульками:
Обратно в Аршан мы шли поверху, и здесь тропа порой выводила к краям тех же скал, под которым мы проходили чуть раньше. И лес на переднем плане - это сам санаторий "Аршан", за ним скрыт посёлок, а вот дальше прекрасно видна сама долина с её стеной Хамар-Дабана, тёмным буграми потухших вулканов и простором степи:
Вернее, не только - с гор Аршана хорошо просматриваются Койморские озёра, болото посреди степи, из которого вытекает Тунка.
С пика Любви видно в общем всё то же самое, только с больших высот:
Над концом долины догорал закат:
В сумерках тропа пошла под уклон:
И вывела нас в санаторий "Аршан" с его 500-летней лиственницей и неприглядными деревянными корпусами:
Иногда зато - с советскими артефактами:
У санатория есть даже собственный музей, но мы, конечно, не успели в рабочее время. Ещё немного - и стемнело совсем, а мы вышли из ворот с кадров №№2-3 обратно в посёлок да направились искать кафе.
