Имя современника и друга Левитана, Серова, Степанова и Грабаря, художника Николая Васильевича Мещерина (1864–1916) известно не столь широко.
Но и Левитан, и Грабарь очень ценили его, говоря, что им есть чему поучиться у этого выдающегося мастера. Например, белую зависть Левитана вызывало умение Мещерина изображать вроде бы неприметные постройки – деревенские сараи.
Свой путь в изобразительном искусстве московский художник, выходец из семьи состоятельных купцов, начал как фотограф. Вот снимки (точнее, альбуминовые отпечатки), сделанные в подмосковном имении Дугино:
Сюда художник перебрался жить после смерти отца и здесь нашел свое настоящее призвание.
Из фотографических опытов Мещерин вынес интерес к игре света и тени, многообразию оттенков, стремление остановить миг, впечатление на холсте. Довольно скоро он выработал индивидуальный стиль – писал короткими мазками, точками, не любил смешивания красок. Вдохновение находил в природе вокруг себя – особенно ему удавались рассветы, лунные ночи, заснеженные поля.
Неброская красота картин, небогатая событиями, достойная жизнь. Художники, частые гости усадьбы Дугино, рассказывали, что Мещерин заботился о своем здоровье, старался есть редьку с квасом и простоквашу, а еще любил слушать граммофон. Его слабостью было коллекционирование пластинок.
После безвременной смерти художника от сердечного приступа все его картины унаследовала его вдова – Лидия Ивановна. Детей у них не было.