Ночь пасхального Седера – это ночь освобождения из Египта. В эту ночь есть много заповедей и действий, исполняемых в память об освобождении, – больше, чем в остальные дни Песаха. Седер – вершина, высшая точка Песаха. И в этом отличие его от праздника Суккот, когда вершина поднятия и единения со Всевышним достигается в конце праздничных дней – в Шмини Ацерет и Симхат Тора.
Так было и в момент исхода из Египта, как сказано (Дварим, 26:8): «И вывел нас Г-сподь из Египта рукою сильною и мышцею простертою, и страхом великим, и знамениями, и чудесами». Сказали наши мудрецы («Сифри» там, и в Агаде): «”И страхом великим” – это открытие Шехины ». Онкелос переводит это так: «Зрелище и постижение великое», а единение с ней [Шехиной ] – гделут де-мохин [букв. «большая сила мозга»]. К этому пришли сыны Израиля в ночь исхода из Египта, и благодаря этому вышли из духовной нечистоты Египта, – тем самым, и из Египта материального. Верно, однако, что после того оставила их та особая способность постижения и духовные высоты, полученные в подарок в ночь избавления, и они вернулись к своему естественному уровню, то есть к служению с поэтапным восхождением, чтобы заново приобрести высшие ступени в дни отсчета Омера [семи недель от Песах до Шавуот] вплоть до получения Торы.
И так происходит год за годом: в ночь Седера мы удостаиваемся озарения и особого постижения – выше нашей ступени.
А в последующие дни [до Шавуота] мы должны трудиться, чтобы достигать этих ступеней своим служением, как сказал наш учитель, мудрец и праведник рав Йехезкель Левинштейн, благословенной памяти: служение дней Песаха состоит в том, чтобы «пережевывать» ощущение веры, то есть многократно обновлять, освежать и образно представлять себе основы веры, выученные при исходе из Египта.
Одна из основ веры, выводимая нами из Агады и занимающая там немалое место, – это следующие слова: «И вывел нас Г-сподь из Египта не через ангела… но Святой благословенный в Своем Величии и Самолично». Так что мы не можем приписывать наше освобождение никому иному, кроме Него. И точно так же избрание праотцов и создание народа Израиля произошло не благодаря их заслугам, но только со стороны Всевышнего – лишь потому, что такова была Его воля.
Из всех десяти египетских казней более всего видно деяние Самого Всевышнего в поражении первенцев, и потому реальное освобождение приходит именно с этой казнью.
«Сифри» трактует приведенный выше стих (Дварим, 26:8) следующим образом.
«И вывел нас Г-сподь» – не через ангела, и не через сарафа [вид ангелов], и не через посланника, как сказано (Шмот, 12:12): «А Я пройду в эту ночь по земле египетской и поражу всякого первенца в земле египетской, от человека до скота, и над всеми богами египетскими совершу расправу; Я Г-сподь». Трактует «Сифри»: «”А Я пройду” – Я, а не ангел; “И поражу всякого первенца” – Я, а не сараф ; “И над всеми богами египетскими совершу расправу” – Я, а не посланник; Я, Г-сподь». Никакая сила в сотворенном мире не участвовала со Всевышним в выводе Израиля из Египта, лишь Он один, как сказали наши мудрецы в Агаде «”Я, Г-сподь” – Я, и никто другой».
Основа эта повторяется на протяжении всей Агады. Уже в начале ее ощущается исключительность спасения, ниспосланного Г-сподом – «Рабами были мы у фараона в Египта, – и вывел нас Г-сподь, Б-г наш, оттуда… И если бы не вывел Всевышний наших отцов из Египта, то были бы мы, и сыновья наши, и сыновья сыновей наших порабощены фараону в Египте». Всевышний – Единственный, Кто вывел нас из Египта, – «в Своем величии и лично».
Начинает с бесславия и заканчивает восхвалением
В Гемаре (Псахим, 116а) спорят Рав и Шмуэль в объяснении слов мишны там: «Начинает [рассказывающий об исходе из Египта во время Седера] с бесславия и заканчивает восхвалением». По мнению Шмуэля, слова мишны «начинает с бесславия» относятся к словам Агады: «Рабами были мы», говорящими о физическом порабощении. А слова ее: «И вывел нас Г-сподь, Б-г наш, оттуда» – это завершение, восхваляющее Всевышнего за прекращение порабощения. А по мнению Рава, бесславие выражено в словах Агады: «Вначале служителями идолов были отцы наши», и ситуация эта – изгнание духовное, тогда как восхваление содержится в словах: «А теперь приблизил нас Вездесущий к служению Себе».
Автор Агады дал в ней выражение обеим точкам зрения, и, таким образом, мы говорим о бесславии как в материальном аспекте, так и в духовном. А в восхвалении подчеркиваем: «И вывел нас Г-сподь, Б-г наш, оттуда», а также: «А теперь приблизил нас Вездесущий к служению Себе», – восхваляем одного только Всевышнего за освобождение телесное и духовное, и соответственно этому завершаем: «Потому мы обязаны благодарить, прославлять… превозносить и возвеличивать Того, Кто сотворил для отцов наших и для нас все эти чудеса». Ибо, как уже говорилось, вывод наш состоит в том, что Всевышний совершил все Сам и лишь Его мы восхваляем.
В обоснование мнения Рава автор Агады приводит стих из Йеошуа (24:2): «И сказал Йеошуа всему народу: так сказал Г-сподь, Б-г Израиля: “За рекой жили отцы ваши издревле, – Терах, отец Авраама и отец Нахора, и служили божествам иным. Но Я взял отца вашего Авраама из-за реки той и т. д.”». Из этого стиха мы выводим, что и избрание Авраама Всевышним также произошло со стороны Всевышнего: не потому, что Авраам был пригоден к тому, а по милости Творца.
Избрание Авраама и народа Израиля
Об отце нашем Аврааме, названном в Торе «Авраам а-иври » (Берешит, 14:13), сказали наши мудрецы [слово иври однокоренное с эвер – «сторона»], что «весь мир – на одной стороне, а он – на другой» («Берешит Раба», 42:13; «Псикта Рабати», 33; «Ялкут Шимони», 73), – ведь он стоял против своего поколения, и, в сущности, против десяти поколений от Ноаха и до него самого. Он пробудился самостоятельно к тому, чтобы признать своего Творца, как сказали наши мудрецы (Недарим, 32а): «В трехлетнем возрасте признал Авраам своего Творца». Писание говорит о нем: «Но Я взял отца вашего Авраама». Комментарий «Мецудат Давид» объясняет эти слова так: «По милости Моей отвратил Я сердце его от путей отца его и братьев; и Я забрал его из их среды, чтобы не тянулся он за их неверными воззрениями». То есть не Авраам был тем, кто взял самого себя, но Всевышний взял его. Всевышний – Он один сделал это ради создания общины Израиля, которая в будущем произойдет от Авраама, – ради создания народа, который, если бы Авраам не перешел на другой берег реки, возможно, не существовал бы вообще. Не Авраам предал себя в руки Всевышнего, но, как сказано (Нехемия, 9:7): «Ты – Г-сподь, Б-г, Который избрал Авраама», – то есть Всевышний избрал его.
И так объясняет Маараль («Нецах Исраэль», гл. 11, стр. 69): «Однако главное в избрании Авраама то, что оно не было персональным, но Всевышний избрал его и потомков его избранием общим. Ибо избрание персональное – соответственно получающему [то есть избранному] и зависит от дел его, и если изменился получающий [испортились дела его], то изменится избрание… И если так, то была здесь “любовь, зависящая от чего-то” – от добрых дел Авраама. При такого рода любви, когда исчезает то, от чего она зависела, уходит и любовь. Таким образом, при персональном выборе есть возможность его изменения, но это не так при избрании общем… [и все это] говорит о том, что данное избрание – избрание Авраама – не зависит от заслуг его никоим образом, и потому оно не может быть отменено».
Точно так же избрание народа Израиля в качестве народа Всевышнего и дарование ему Торы пришли со стороны Всевышнего, и не были зависимы от желания и добрых дел Израиля. Маараль объясняет (там, стр. 70, и в предисловии к «Ор Хадаш»): «Почему Всевышний подвесил над Израилем гору как гигит [таз, лохань] при даровании Торы, хотя они сказали [до того] “исполним и уразумеем”? Причина в том, что принятие Торы происходило под принуждением. Ведь если бы [сыны Израиля] приняли на себя Тору по желанию, то считали бы, что дело это зависит от их согласия, и возможно, в дальнейшем принятие будет отменено. А именно, если они не будут соблюдать Тору, отменено будет ее дарование. Но в действительности, поскольку принятие Торы было принудительным, невозможно, чтобы оно было отменено…»
[Примеч. составителей. Маараль (см. далее там) сопоставляет данную ситуацию с законом об изнасилованной необрученной девице (Дварим, 22:29): «И будет ему (насильнику) женой; не сможет отослать ее (развестись) во все свои дни». Маараль объясняет: «Когда связь (желание взять жену) приходит с его стороны, связь эта (их брак) может сохраняться или нет, как и у всякого, кто может взять жену, а может и не взять. Потому он может также дать ей гет и отослать ее от себя. Но когда их связь принудительная, как связь с изнасилованной, то есть нечто такое, что обязано существовать, – нет у нее расторжения и отмены, и потому… не сможет он отослать ее во все свои дни. И так действовал Всевышний в отношении той связи с Израилем – сделал эту связь принудительной тем, что подвесил над ними гору как гигит , чтобы они приняли Тору, а принятие Торы и есть суть той связи… И поскольку Он Сам исполняет Свою Тору, – Он как бы к тому принужден (по закону Торы, приняв на себя роль “насильника”), – не может эта связь быть разорвана».]
Оказывается, таким образом, что создание еврейского народа, от избрания Авраама и до получения Торы, включая уход в изгнание и освобождение из Египта, – все это было сделано одним Всевышним – «в Своем величии и Лично», – совершено с Его стороны, независимо от дел отцов и Израиля. И все, во всех деталях, им во благо, как сказано (Йеошуа, 24:4): «И дал Я Ицхаку Яакова и Эсава». Объясняет «Мецудат Давид»: «Ибо во благо это Яакову – то, что будет с ним Эсав в одном чреве, – потому, что тот забрал у Яакова всю нечистоту, и Яаков вышел чистым».
Почему в Агаде не приводятся остальные стихи из книги Йеошуа?
Автор Агады завершает приводимый им в обоснование [мнения Рава] отрывок из Писания словами: «…а Яаков и его сыновья сошли в Египет» (Йеошуа, 24:4). Нужно понять, почему он не привел сказанное там далее (24:5-13): «И послал Я Моше и Аарона, и поразил Я Египет всем, что совершил в среде его, и затем вывел вас. И вывел Я отцов ваших из Египта, и вы пришли к морю, и погнались египтяне за отцами вашими… И Он напустил тьму между вами и египтянами, и навел на них море, и покрыло оно их, и видели глаза ваши, что сделал Я с египтянами… И дал Я вам землю, над которой ты не трудился, и города, которых вы не строили и т. д.». В этих стихах находят самое яркое выражение признание и утверждение той основы, что все освобождение – от Всевышнего и только от Него. Почему же автор Агады не привел их в ней как пример исполнения слов наших мудрецов (Псахим, 116б): «Начинает с бесславия и заканчивает восхвалением»?
Автор Агады воздержался от того, чтобы привести в ней продолжение сказанного в книге Йеошуа потому, что там, в стихе 5, сказано: «И послал Я Моше и Аарона, и поразил Я Египет и т. д.». Здесь упоминаются Моше и Аарон, и есть возможность ошибиться и посчитать их «соучастниками» Б-жественного избавления из Египта. Приведение этого стиха могло бы ослабить идею, которую автор Агады хотел донести и закрепить в поколениях, – знание о Всевышнем как о Единственном, Кто принес освобождение – в Своем величии и Лично.
Заповедь бикурим и рассказ об исходе из Египта
Главное толкование наших мудрецов в Агаде, относящееся к исходу из Египта, взято из мидраша «Сифри» на тему бикурим , принесения первых плодов (Дварим, 26:5-11): «А ты провозгласи и скажи пред Г-сподом, Б-гом твоим [примеч. перев.: перевод далее – согласно толкованию в “Сифри”]: “Арами овед ави – арамеец [Лаван – желал] погубить отца моего [Яакова, и тот] спустился в Египет и т. д.”». Удивительно: почему автор Агады выбрал и привел в ней именно этот рассказ, изложенный в Торе чрезвычайно кратко, и ему пришлось разворачивать его путем толкования каждого слова согласно «Сифри», тогда как целые недельные главы – Шмот, Ваэра, Бо – подробно занимаются делами Исхода? Почему автор не привел из них – вместе с толкованиями и рассказами мудрецов?
Цель исхода из Египта выражена в словах (Шмот, 3:12): «[Сказал Всевышний Моше]: когда выведешь народ из Египта, вы совершите служение Б-гу на этой горе [Синай]». Потому служение Всевышнему и принятие на себя бремени Небес по-особому проистекают из признательности и благодарности за то, что мы были выведены. И также целью принесения первых плодов является выражение признательности Всевышнему за сделанное Им добро, чтобы земледелец, который много потрудился, почувствовал, что получает все от Всевышнего. Поэтому он провозглашает, придя в Храм (Дварим, 26:10): «А теперь принес я первинки плодов земли, которые дал Ты мне, Г-споди». И это можно прочувствовать с большой силой только тогда, когда «начинают с бесславия»: «Арами овед ави – арамеец [Лаван – желал] погубить отца моего» – с признания той низкой ступени, на которой мы находились перед тем, как в ходе всех событий освобождения прибыли наконец в землю Израиля. И вот – «принес я первинки плодов земли, которые дал Ты мне, Г-споди». Только путем произнесения этих слов с глубоким их осмыслением приходят к должной признательности за добро, и потому эта глава – главная в рассказе об исходе из Египта, цель которого – привести к служению Всевышнему, служению цельному, основанному на признательности за добро.
Можно объяснить и другим путем, почему главное толкование в Агаде относится к теме принесения первых плодов. Когда человек работает на своем поле, пашет и сеет, поливает и удобряет, и в конце концов видит результаты своих трудов, первые плоды, – у него естественным образом возникает мысль: «Я делал, я трудился, – и вот я вижу плоды». И потому именно в этот момент повелевает Тора (Дварим, 26:2-10): «И возьми из всех первых плодов земли… и положи в корзину… И возьмет коэн корзину из руки твоей… И провозгласи и скажи пред Г-сподом, Б-гом твоим: “Арами овед ави – арамеец [Лаван – желал] погубить отца моего [Яакова, и тот] спустился в Египет… И вывел нас Г-сподь из Египта… И дал нам землю эту… А теперь – принес я первые плоды земли, которые дал Ты мне, Г-споди и т. д.”».
Так же, как Всевышний вывел Израиль из Египта на все поколения его, без того чтобы кто-то участвовал с Ним в этом, – так человек должен знать, что не труды его взрастили плоды, но один лишь Всевышний, как сказано: «которые Ты дал мне» [и землю, и плоды ее].
И о том же сказано: «Арами овед ави – арамеец [Лаван – желал] погубить отца моего». Наш отец Яаков со своей семьей мог погибнуть от руки Лавана, если бы не пришло ему спасение от Всевышнего. Яаков ничего не сделал для своего спасения, – все сделал только Всевышний. Приносящий первые плоды заканчивает следующими словами: «А теперь принес я первинки плодов земли, которые дал Ты мне, Г-споди», – даже земля не соучаствует в том, чтобы дать плоды, но только один Всевышний их дает, – «…которые дал Ты мне, Г-споди». И так было в Египте: не Моше совершил освобождение, а один только Всевышний. По этой причине имя Моше совершенно не встречается в данном разделе [о бикурим ].
На основе сказанного становится понятным, почему автор Агады выбрал именно этот раздел. В главах книги Шмот, посвященных исходу из Египта, имя Моше встречается чуть ли не в каждом стихе, тогда как в разделе о бикурим оно не упоминается вообще. И также мидраш «Сифри», в котором дается расширенное толкование стихов этого раздела, приводя другие стихи Торы, воздерживается от приведения здесь стихов с упоминанием нашего учителя Моше. Все это – чтобы избежать всякой мысли о том, что такой посланник [Всевышнего], как Моше, был соучастником освобождения, которое в действительности целиком исходило от Всевышнего. И по этой причине имя Моше было исключено из толкования рассказа об исходе из Египта в Агаде, чтобы указать на исключительную роль Всевышнего в этом.
«Всевышний в величии Своем и Лично»
Гаон рав Менахем Мендл из Шклова, из учеников Виленского Гаона, подробно объясняет, что в следующем тексте Агады: «”И вывел нас Г-сподь” – не через ангела и не через сарафа [вид ангелов], и не через посланника, но только Всевышний би-хводо – в Своем величии, у-ве-ацмо – и Лично». В словах «в Своем величии» и «Лично» заложена важная основа того, каким образом мы должны смотреть на приходящее от Всевышнего избавление. И вот что он пишет: «Слова “би-хводо – в Своем величии”, “у-ве-ацмо – и Лично” – это выражение силы и крепости». В избавлении из Египта, пришедшем от Всевышнего, увидели «Его ацмо – Лично», то есть мощь Всевышнего [слово оцем – однокоренное с ацмо – означает «мощь»].
На основе сказанного р. Менахемом Мендлом можно объяснить, что все это относится также и к «би-хводо – в Своем величии». Величие Всевышнего раскрывается во всей полноте своей именно в тот час, когда становится явной мощь ниспосланного Им спасения. Мощь, которая вся – Его, без соучастия кого-либо другого! И поскольку нет никого, кто взял бы на себя [проявить] какую-либо часть мощи спасения, – нет и того, кто взял бы часть величия; и тогда проявляется величие Всевышнего во всей полноте.
Рав Менахем Мендл продолжает там: «…Раскрытие, которое произошло, и оно есть Величие, открывшееся всем, – произошло через нашего учителя Моше, мир ему, который не взял себе из того Величия ничего, не дай Б-г, а напротив, принижал себя во всем! И открывал всем, что все происходящее – по слову одного лишь Всевышнего и ради Израиля. И также он, Моше – один из рабов Всевышнего. В этом смысл слов “в Своем величии и Лично”. Потому во всем рассказе об исходе из Египта [в Агаде] нет у нас возможности упомянуть Моше, поскольку запрещено нам присоединять кого-либо в качестве соучастника к “Величию Его и Самоличности Его”…»
Удивительно: большую часть того, о чем говорится и о чем рассказывается в Агаде, совершил наш учитель Моше. Он действовал в большинстве египетских казней, он реально действовал во время исхода из Египта, – и при всем этом в Агаде не упоминается его имя! Ибо, как объясняет р. Менахем Мендл, – «запрещено нам присоединять кого-либо в качестве соучастника к “Величию Его и Самоличности Его”», и соучастие нашего учителя Моше нанесло бы ущерб «Величию и Самоличности Всевышнего». В действительности в Агаде приведен один стих [Торы] с именем Моше (Шмот, 14:31): «И поверили в Г-спода и в Моше, раба Его», – так что же, разве это приобщает его к величию Всевышнего? Поясняет рав Менахем Мендл из Шклова: «…И восхваление не относится к Моше, но только ко Всевышнему. “Всякий, кто присоединяет к Имени Небес кого-либо другого как соучастника, – искореняется из мира” (Сукка, 45б). И потому сказано: “И поверили в Г-спода и в Моше, раба Его”, – другими словами, не о возвеличивании Моше [сынами Израиля] идет здесь речь, а, напротив, о величии веры их и самоуничижении Моше: они поверили, что Всевышний сделал все, а Моше – лишь Его раб, как все Его творения в мире, обязанные исполнять Его волю. И потому продолжением этого “И поверили…” стало: “Тогда запел Моше и сыны Израиля эту песнь” (Шмот, 15:1) – запели все вместе, так как все равны перед чудом [спасения на море и гибели в нем врагов], которое и есть “Величие и Самоличность Его”, – поскольку весь почет и все могущество – Ему они принадлежат в полном смысле слова. И это – корень нашей веры. А хвала Моше в том, что он – наш учитель, обучавший нас Торе, и был дух его принижен более, чем у пораженного нарывами [одна из казней египетских], как говорит об этом мидраш; и кое-что из этого я слышал от моего учителя и наставника [Виленского Гаона]».
После всего сказанного ясно, что именно благодаря такому своему качеству, как самоуничижение, удостоился Моше стать руководителем и освободителем Израиля, – стать тем, кто получает Тору, как сказали наши мудрецы («Ялкут Шимони», Итро, 302): «”А Моше подошел ко мгле – туда, где Б-г” (Шмот, 20:18). И благодаря чему? Самоуничижению». Ибо, как уже говорилось, одной из целей освобождения и получения Торы было познание и признание того, что все – от одного лишь Всевышнего. И чем посланник Его, то есть Моше, скромнее и никак не принимает почет на себя, тем, соответственно, легче увидеть и признать, что все – лишь от Всевышнего.
[Примеч. составителей. Моше согрешил у вод Меривы, как сказано (Бемидбар, 20:10): «И созвали Моше и Аарон общество к скале, и сказали им: слушайте, строптивые: из скалы ли этой извлечем [я и Аарон] для вас воду?» Объясняет там Рамбан: «Словами, в которых в наибольшей мере выражалась суть греха, были: “извлечем [я и Аарон] для вас воду”. Тогда как надо было сказать: “Всевышний извлечет для вас воду”… и сообщить этим, что Всевышний сотворит им чудо. И, возможно, народ подумал, что Моше и Аарон своими великими познаниями добыли им воду из скалы». Сказано об этом в Писании (Дварим, 32:51): «[Сказал Всевышний Моше]: За то [ты умрешь, как и Аарон, и не войдешь в обещанную землю], что вы маалтем Мне [не исполнили порученного Мною вам как Моим посланникам] среди сынов Израиля при водах Мериват-Кадеш в пустыне Цин». И объясняют наши мудрецы (Меила, 18а), что суть этого действия, названного маалтем , не что иное, как «изменение». Обязанностью Моше, раба Всевышнего, было показывать и подчеркивать во всем порученном ему, что все происходит по слову Всевышнего и делается Им Одним. И когда Моше внес изменение в то, что было целью его миссии, и сказал «извлечем для вас воду», – это и было «изменением».]
На основании сказанного выше нам становится понятной причина, почему спасение, исходящее от Всевышнего, приходит именно после поражения первенцев и в связи с ним. Ведь именно в связи с этой казнью и только с ней наш учитель Моше не действовал никак. Он сидел у себя дома и ел жертву Песах, как и всякий человек в Израиле. И даже когда фараон позвал его, не мог выйти из своего дома. Таким образом, в ходе этой казни особо подчеркнуто, что освобождение приходит от одного лишь Всевышнего.
«В Своем величии и Лично» – причина смерти первенцев
Следует также объяснить, почему освобождение пришло именно с поражением первенцев: так было потому, что оно было следствием открытия Шехины среди нечистоты Египта. Объясняет Нацив из Воложина (рав Нафтали Цви Йеуда Берлин) в книге «а-Эмек Давар»: «[“И сказал Моше: так сказал Г-сподь: около полуночи Я пройду посреди Египта. И умрет всякий первенец в земле египетской” (Шмот, 11:4-5)]. Следует знать, что так же, как все силы святости приводятся в действие и питаются от света лица Царя над царями царей, Всевышнего, – так и у всех сил нечистоты нет иного источника жизни помимо Источника высшего, благословенного… И когда прошел Всевышний по земле египетской, вышли все духовные силы нечистоты, чтобы почерпнуть из изобильного Источника Его духовных сил. И когда настигло их изобилие, исходящее от раскрытия Всевышнего, а они не годны и не достойны того, – поражены были они ангелами-губителями из-за святости, ставшей бременем для чувствительных [к ней, то есть для первенцев, имеющих склонность к духовному; это бремя ощущал Эсав, осознавший опасность и продавший первородство Яакову], когда они сами к тому не годны. Так происходит, даже если сам он [чувствительный] – со стороны святости, если он не достоин этого, и тем более это было так для египтян. Оказывается, таким образом, что прохождение Всевышнего “в Своем величии и Лично”, вне рамок природы, стало естественным фактором смерти для “чувствительных к данному раскрытию”».
Этого не было бы при раскрытии ангела или сарафа .
Представляется, что вследствие всего этого постигла данная [десятая] казнь именно первенцев, у которых есть особая склонность к святости, – ведь, как сказали мудрецы (Звахим, 112б): «Пока не был воздвигнут Мишкан, служение осуществлялось первенцами» [переданное после греха золотого тельца колену Леви]. Именно тот, у кого есть некоторая склонность к святости, некоторое предназначение к служению Всевышнему, и он не способен перенести открытие Шехины , – он будет поражен. Но не тот, у кого совершенно нет отношения к раскрытию Шехины .
Здесь нам становится ясным также величие чуда спасения первенцев Израиля, как сказано (Шмот, 12:27): «Это жертва Песаха Г-споду, который прошел мимо домов сынов Израилевых в Египте, когда Он поражал египтян, а наши дома избавил». Кажется совершенно не понятным: казнь поражения первенцев предназначена первенцам египетским, и в чем же состоит чудо спасения израильских [из-за которого приносится жертва Песах]?