О способности общаться с собеседником на одном языке говорится сегодня много. Этот навык рассматривается в педагогике, он нужен блогерам, ему обучают маркетологов. Может показаться, что актуальности вопроса несколько десятилетий, однако в христианской традиции этот принцип используется ещё с апостольских времён.
Вот как апостол Павел рассказывает о своих усилиях в миссионерских трудах:
Для Иудеев я был как Иудей, чтобы приобрести Иудеев; для подзаконных был как подзаконный, чтобы приобрести подзаконных; для чуждых закона — как чуждый закона, — не будучи чужд закона пред Богом, но подзаконен Христу, — чтобы приобрести чуждых закона; для немощных был как немощный, чтобы приобрести немощных. Для всех я сделался всем, чтобы спасти по крайней мере некоторых.
(1 Кор., 9:20-22)
Подобным образом рассуждал и московский митрополит Филарет (Дроздов), когда прочитал полное отчаяния стихотворение Александра Сергеевича Пушкина, который тот приурочил к своему двадцать девятому дню рождения.
Напомним и мы себе эти строки А. С. Пушкина.
Дар напрасный, дар случайный,
Жизнь, зачем ты мне дана?
Иль зачем судьбою тайной
Ты на казнь осуждена?
Кто меня враждебной властью
Из ничтожества воззвал,
Душу мне наполнил страстью,
Ум сомненьем взволновал?..
Цели нет передо мною:
Сердце пусто, празден ум,
И томит меня тоскою
Однозвучный жизни шум.
26 мая 1828
Поэт находился в тягостном состоянии: до императора дошёл текст «Гаврилиады», написанной в 1822 году, и расследованием дела занялась специальная комиссия. За Пушкиным могла окончательно закрепиться слава вольнодумца, однако он был уже другим человеком, готовым пересмотреть свою нравственную позицию. Ведь он сам двумя года ранее написал в «Записке о народном воспитании»: «Должно обратить строгое внимание на рукописи, ходящие между воспитанниками. За найденную похабную рукопись положить тягчайшее наказание, за возмутительную — исключение из училища...»
Однако, называя власть Бога враждебной, Александр Сергеевич рисковал отрезать себя от спасительного покаяния, и тут взялся за перо сам московский митрополит.
Не напрасно, не случайно
Жизнь от Бога нам дана,
Не без воли Бога тайной
И на казнь осуждена.
Сам я своенравной властью
Зло из темных бездн воззвал,
Сам наполнил душу страстью,
Ум сомненьем взволновал.
Вспомнись мне, забвенный мною!
Просияй сквозь сумрак дум, —
И созиждется Тобою
Сердце чисто, светел ум.
Способствовала диалогу Елизавета Михайловна Хитрово, урожденная Голенищева-Кутузова, дочка фельдмаршала, сумевшая стать верным другом поэту. Именно она познакомила владыку с исполненным пессимизма творением Пушкина, она же передала поэту стихотворный ответ епископа.
Стихи митрополита заинтересовали Пушкина и в письме Елизавете Хитрово он писал: «Стихи христианина, русского епископа в ответ на скептические куплеты! — это, право, большая удача». А в январе 1830 поэт ответил своего рода публичной исповедью.
В часы забав иль праздной скуки,
Бывало, лире я моей
Вверял изнеженные звуки
Безумства, лени и страстей.
Но и тогда струны лукавой
Невольно звон я прерывал,
Когда твой голос величавый
Меня внезапно поражал.
Я лил потоки слез нежданных,
И ранам совести моей
Твоих речей благоуханных
Отраден чистый был елей.
И ныне с высоты духовной
Мне руку простираешь ты,
И силой кроткой и любовной
Смиряешь буйные мечты.
Твоим огнем душа согрета
Отвергла мрак земных сует,
И внемлет арфе Филарета
В священном ужасе поэт.
(В другой редакции:
Твоим огнем душа палима
Отвергла мрак земных сует,
И внемлет арфе серафима
В священном ужасе поэт.)
19 января 1830
Между первой и второй стихотворной репликой поэта прошло полтора года душевной работы. Очень хорошо, что времена были небыстрые, и свои ответы собеседники могли хорошо обдумать. Кроме прочего на состояние Александра Сергеевича могло благотворно повлиять знакомство с прекрасной Натальей Николаевной Гончаровой, согласие на брак от которой он получит ещё через полгода.
Но это совсем другая история.
Берегите вдохновение!
Ваша К. С.
