Наверное, правильно замечено, что кот гуляет сам по себе. Вот и Кот-архивариус не исключение. Почему-то сразу разговор о великом романе начал с четвёртой главы, затем его потянуло на именины, потом на дуэль. А вот теперь решил вернуться к началу.
Первое упоминание о романе у Пушкина – в письме П.А.Вяземскому от 4 ноября 1823 года из Одессы: «Что касается до моих занятий, я теперь пишу не роман, а роман в стихах — дьявольская разница». Чуть позже он расскажет о работе А.А.Дельвигу («Пишу теперь новую поэму, в которой забалтываюсь донельзя... Бог знает когда и мы прочитаем её вместе») и А.И.Тургеневу («А я на досуге пишу новую поэму, “Евгений Онегин”, где захлёбываюсь жёлчью. Две песни уже готовы»). А уже в начале следующего года сам оценит новый роман: «Может быть, я пришлю ему [Дельвигу] отрывки из “Онегина”; это лучшее мое произведение. Не верь Н. Раевскому, который бранит его — он ожидал от меня романтизма, нашёл сатиру и цинизм и порядочно не расчухал» (из письма брату).
Несколько неожиданно (для меня, во всяком случае) звучат слова про жёлчь и цинизм. Что имел в виду поэт? Может быть, то, что вместо условно-романтического описания героев мы попадаем в совершенно реальную обстановку?
Первая глава романа вышла в свет в 1825 году с предисловием, где, в частности, говорилось: «Несколько песен, или глав, “Евгения Онегина” уже готовы. Писанные под влиянием благоприятных обстоятельств, они носят на себе отпечаток весёлости, ознаменовавшей первые произведения автора “Руслана и Людмилы”. Первая глава представляет нечто целое. Она в себе заключает описание светской жизни петербургского молодого человека в конце 1819 года».
Итак, чётко указаны время и место действия. Более того, с первой же главы начиная, мы увидим среди персонажей романа реальных людей (в первых изданиях имена их были обозначены лишь заглавными буквами, однако даже и тогда тайны ни для кого не представляли). Вспомним, Онегин
К Talon помчался: он уверен,
Что там уж ждёт его Каверин . (О Каверине и его дружбе с Пушкиным я немного писала здесь)
Пушкин (наверное, и это поражало первых читателей романа) описывает петербургскую жизнь, не упуская порой даже мелочей:
Надев широкий боливар,
Онегин едет на бульвар…
Эти строки помнят, наверное, все. Но всем ли известно, что «бульвар» - это Невский проспект? Думаю, нет, потому что сама слышала на экскурсии (тогда ещё в Ленинграде) указание, что это Александровский сад у Адмиралтейства. А меж тем хорошо известно, что до весны 1820 года Невский был засажен посередине аллеей лип и именовался бульваром среди петербуржцев.
Любопытно, конечно, и упоминание «боливара» «Шляпа à la Bolivar», - пояснит нам Пушкин. А вот Ю.Лотман в комментариях проведёт интересную параллель с указанием В.Гюго: «Это происходило во времена борьбы южноамериканских республик с испанской короной, борьбы Боливара с Морильо. Шляпы с узкими полями составляли принадлежность роялистов и назывались "морильо", либералы облюбовали шляпы с широкими полями, носившие название "боливаров"».
Рисуя посещение Онегиным театра, Пушкин опишет танец знаменитой Авдотьи Истоминой:
Блистательна, полувоздушна,
Смычку волшебному послушна,
Толпою нимф окружена,
Стоит Истомина; она,
Одной ногой касаясь пола,
Другою медленно кружит,
И вдруг прыжок, и вдруг летит,
Летит, как пух от уст Эола;
То стан совьёт, то разовьёт
И быстрой ножкой ножку бьёт.
Онегин красоту её танца не оценит:
«Всех пора на смену;
Балеты долго я терпел,
Но и Дидло мне надоел» (комично звучит «пора на смену»: Истоминой в ту пору было всего двадцать)
А вот в Пушкин в примечании горячо ему возразит: «Черта охлаждённого чувства, достойная Чальд-Гарольда. Балеты г. Дидло исполнены живости воображения и прелести необыкновенной. Один из наших романтических писателей находил в них гораздо более поэзии, нежели во всей французской литературе». Судя по всему, «один из наших романтических писателей » - это сам Пушкин (в черновых вариантах было: «А. П.», «Сам П. говаривал» ).
И, наконец, в первой главе появится сам автор – как действующее лицо. Ещё во II строфе он назовёт Евгения «добрым своим приятелем», а потом расскажет нам подробнее:
Условий света свергнув бремя,
Как он, отстав от суеты,
С ним подружился я в то время…
…Как часто летнею порою,
Когда прозрачно и светло
Ночное небо над Невою
И вод весёлое стекло
Не отражает лик Дианы,
Воспомня прежних лет романы,
Воспомня прежнюю любовь,
Чувствительны, беспечны вновь,
Дыханьем ночи благосклонной
Безмолвно упивались мы!
Очень интересно замечание пушкинистов относительно того места, где герои «упивались» «дыханьем ночи»:
Все было тихо; лишь ночные
Перекликались часовые,
Да дрожек отдалённый стук
С Мильонной раздавался вдруг.
На Миллионной, в казармах Преображенского полка, жил П.А.Катенин, ещё один друг Пушкина, драматург и поэт, активный деятель ранних декабристских обществ. То, что это не случайное совпадение, подтверждают слова самого Катенина, писавшего Пушкину 9 мая 1825 года о первой главе: «Кроме прелестных стихов, я нашёл тут тебя самого, твой разговор, твою весёлость и вспомнил наши казармы в Миллионной».
Ну, а часовые могли перекликаться лишь в Петропавловской крепости, и думается, совершенно ясно, какие ассоциации этот намёк должен вызывать. Не случайно же, недовольный работой А.Нотбека, исказившего его замысел рисунка, Пушкин напишет в язвительной эпиграмме о своём изображении:
Не удостоивая взглядом
Твердыню власти роковой,
Он к крепости стал гордо задом:
Не плюй в колодец, милый мой.
И, наверное, именно огромное количество отсылок к реальным местам, реальным людям и вызывало опасение поэта, что его произведение будет неверно понято:
И журналистам на съеденье
Плоды трудов моих отдам:
Иди же к невским берегам,
Новорождённое творенье,
И заслужи мне славы дань:
Кривые толки, шум и брань!
Продолжение следует…
«Путеводитель» по всем моим публикациям о Пушкине вы можете найти здесь
Если статья понравилась, голосуйте и подписывайтесь на мой канал
"Оглавление" всех статей, посвящённых "Евгению Онегину", - здесь
Навигатор по всему каналу здесь