Юлушка поправила шарф Сергею, смахнула невидимые пылинки с его куртки, протерла и так сияющий, гладкий кожзам сумки. Потом, почувствовав, что глаза предательски набухают слезами, отвернулась к стене и, неожиданно для себя, всхлипнула. Сергей сначала не понял, потом повернул жену к себе лицом, чмокнул в нос.
-Юлуш!!! Ну ты чего? Два дня!!! Сегодня, завтра. Послезавтра утром я дома. Не могу не ехать, честное слово. Сдача объекта, без меня никак. Потерпи, маленький. К тебе тётка Ксения будет заходить, обещала, да Пётр забежит. А хочешь, тётку Ксению попросим, чтоб ночевала у тебя? А? Как ты?
Юлушка быстро справилась с собой, вытерла слезы, улыбнулась.
-Да нет, не надо, Сереж. Всё нормально, это я так, скучать буду. Езжай, не думай ни о чем. Я тут не одна.
Она приподнялась на цыпочки, поцеловала Сергея, прижалась щекой к его плечу, а когда он повернулся спиной, тихонько и меленько перекрестила его. Когда-то очень давно, бабушка так крестила деда, когда тот собирался в город на базар.
…
К вечеру погода испортилась- резко, как будто кто-то наверху поменял декорации. Сдернул ласковое, почти летнее, голубое небо и натянул свинцовое, низкое. Подул ледяным ветром, высыпал кучу ледяной крупы на село, и чёрная, осенняя грязь стала рябой, как будто её посолили крупной, нерастворимой солью. Уже стемнело, хотя времени было не так много, Юлушка сидела у печки, рассеяно, вполуха слушала, что буробит смуглокожая шатенка с неприятным ртом с экрана новенького, недавно купленного Сергеем телевизора и вязала крючком детскую шапочку, беленькую, с жёлтой серединкой, похожую на ромашку. От мелькнувшего в окне бледного, красногубого лица у Юлушки мурашки побежали по коже, она выронила крючок и схватилась за грудь, пытаясь остановить, сорвавшееся в галоп сердце. Чудище за окном прижалось носом к стеклу, махнув рыжим хвостом, кот зашипел, выгнув спину, но Юля узнала гостью, страх сменился неприятным удивлением, но она успокоилась.
-Что-то случилось, Анастасия Николаевна? Вы не заблудились?
Юлушка приоткрыла окно, но Настена фыркнула, презрительно глянув на хозяйку, процедила.
-Ты через окно меня решила пустить? Или, может, все-таки дверь откроешь? Поговорить мне с тобой надо. Сергей ведь уехал, я правильно понимаю?
Юлушка кивнула, взяла пуховую шаль, закуталась и пошла открывать.
-Оно тебе надо? Сейчас придёт эта фря рыжая, начнёт чушь нести, гадости говорить. А ты, наивная, уши развесишь, все за чистую монету примешь. Не пускай.
-Да? А она потом всем растрезвонит, что я её в дом не пустила. Скажут, от ревности.
-Так ты и ревнуешь, скажешь - нет? Фотку-то ту изорвала в клочки, в печке сожгла. Хорошо, пепел не съела. Я б не удивился.
-Несёшь ерунду. Дурак!
Юлушка вдруг поняла, что она разговаривает с голосом, а тот ей отвечает. Она глянула на Лиса, тот тоже удивлённо округлил свои жёлтые зенки, напружинил усы, закрутив их штопором, прижал уши. Юлушка тряхнула головой, отгоняя морок, с силой саданула мощной задвижкой на дверях сеней и вышла во двор.
Настена куталась в пушистое, свободное, как балахон, светло-зеленое пальто с огромным капюшоном, отороченным мехом, который она придерживала маленькими, изящными ручками, затянутыми в тонкие кожаные перчатки. Пышный рыжий хвост, на самом затылке затянутый резинкой, подобно султану у цирковой лошади, весь переливался в свете электрической лампочки бриллиантами тысяч капель.
-Пустишь? Или здесь будешь держать?
Юлушка посторонилась, пропуская, Настена решительно прошла в дом, оставив за собой шлейф дорогих духов.
-Садись. Может тебя чем угостить? У меня простокваша есть. Вкусная, свежая. Хочешь?
Настена удивлённо подняла тщательно прорисованные брови, вытянула губы трубочкой, слегка присвистнула.
-Прооостоооокваша? Нет, ты серьёзно? Спасибо, дорогая, я бы кофейку выпила.
-Кофе мы не пьём. Могу чай заварить.
Настена скинула пальто, небрежно пристроив его у входа на широком сундуке, стряхнула воду с волос, прошла вперёд, чуть покачивая худыми, стройными бёдрами, затянутыми в джинсы. Села верхом на стул, молча уставилась на Юлушку, медленно и в упор разглядывая все детали её внешности, и на секунду Юля почувствовала себя той самой клеточкой лука, которую они в школе разглядывали под микроскопом. Потом гостья чуть скривилась, и процедила, выдавливая слова нехотя и трудно
-Я, Юлия, в общем сюда, в село это ваше, за своим приехала. Он, Сергей, муж твой так сказать, пять лет мне мозги крутил, хороводил, я знать не знала, что у него жена в деревне. А как узнала, решила хоть глазком глянуть, чтоб вот удостовериться.
Юлушка пыталась остановить холодную лавину, которая начала захлестывать её изнутри, но она не останавливалась, катилась, старалась задушить.
-Ну? И что? Удостоверилась?
-В общем, да. Разочаровал он меня. Хотя что тут попишешь, село, оно и есть село. Ты, кстати, можешь не беспокоиться, он мне не нужен больше. Живите спокойно, рожайте почаще, доите этих ваших коров, кого там ещё - коз, таскайте навоз, растите картошку. Мне это все ни к чему.
Юлушка почти справилась с ледяной лавиной, но теперь её обожгла пламенем ярость, и она выкрикнула - громко, в голос, визгливо. Да так, что Лис подпрыгнул, метнулся к дверям, чуть не сбив гостью с ног, вцепился когтями в её пальто, стащив его с сундука и вылетел на кухню через полуоткрытую дверь.
-Вот, тварь. Если он мне пальто испортил - убью. Своими руками.
И тут Юлушка, как будто сорвалась с цепи. Кинувшись разьяренной кошкой на гостью, она вцепилась в её хвост, дернула пару раз, так что голова Настены мотнулась из стороны в сторону, несколькими зверскими тычками вытолкала её в сени, потом во двор, швырнула вслед пальто, точно угодив в полузамерзшую лужу, шарахнула дверью и прокричала вслед.
-Ещё увижу - вилами провожу. Так, чтобы навсегда дырки в заднице твоей тощей остались. Гадина рыжая. Только подойди ещё ко мне. Или к Сергею, не дай Бог. Хвост твой кобылий повыщиплю.
Раскрыв окно, пнув локтем обалдевшего Лиса, она смотрела, как Настена, путаясь в изгваженных полах своего модного пальто, почти падая, скользя острыми каблуками в застывшей комьями грязи, вжав голову в плечи пробирается другой стороной улицы прочь, и что - то бурчит, трясет хвостом возмущённо - то ли ругается, то ли жалуется..
Юлушка прикрыла окно, села у стола, сплела замком дрожащие руки, начала глубоко дышать, чтобы не прыгало так сердце. И в эту секунду дикая боль пронзила её от затылка до пят.