Возьмем для рассмотрения высказывания ламы Сопы Ринпоче из книги «Так называемый Я», включающей прочитанные им лекции. Вот несколько выдержек:
«Но ведь на самом деле мы же понятия не имеем, что это такое – «Я». Действительно, что это такое на самом деле? Хоть мы и уверены, что обладаем этим «Я» и прекрасно знаем, что это такое, но если нас кто‑нибудь спросит, что такое Я, мы не сможем объяснить.
Это не значит, что Я вообще не существует. Я существует, и личность существует, но то, что существует, – оно как бы ложное, вымышленное. Существует вымышленное Я, созданное нашим умом путём наклеивания ярлыка «Я», и вымышленная личность, созданная нашим умом таким же способом. Это самое вымышленное Я и предстаёт перед нами, но на самом‑то деле на его месте ничего нет, и вы его при всём желании нигде не найдёте. Оно предстаёт перед нами так, как будто бы оно существует само по себе, и наш ум никогда никаких ярлыков на него не наклеивал. С точки зрения нашего ума оно выглядит так, как будто это – реальное Я, обладающее своим независимым бытием.»
«С безначальных времён мы верим в тот образ, который предстаёт перед нами. Но если мы действительно попробуем его обнаружить, если мы решимся предпринять такое исследование – кстати, это очень важная медитация: мы ищем Я и пытаемся понять, есть ли оно на самом деле, соответствует ли оно тому образу, который предстаёт перед нами и в который мы верим, или нет, – если мы выполним эту аналитическую медитацию правильно, то есть так, как учил Будда, то мы этого Я не найдём. Мы его не найдём нигде – от кончиков волос до пальцев ног. Ни в теле, ни в наших пяти совокупностях – нигде. Эти пять совокупностей согласно буддийской философии – форма, ощущение, способность к различению, составные образования, психика. Ни одна из них не есть Я. Называйте его как угодно: «эмоциональное Я» или «такое Я, которое предстаёт перед нашим умом» – и всё равно ни в одной из пяти совокупностей его нет. Даже коллекция всех этих вариантов Я – тоже не Я.
Короче говоря, нигде в теле нет настоящего Я. Ум – это тоже не Я. И сочетание тела и ума – не Я. То есть получается, что мы не можем найти подлинного Я ни в теле, ни в уме, ни где‑то снаружи. Нигде! А это значит, что его вообще не существует. Если бы оно существовало, то путём подробного последовательного анализа мы бы его уж точно нашли. Но происходит обратное: как только мы начинаем исследовать и искать, мы видим, что Я – это просто фикция, фальсификация. А настоящего, нефальсифицированного Я не существует. Нет того Я, которое совершает всевозможные действия, работает, спит, ест, пьёт кофе по утрам, любит мороженое. Нет того Я, которое испытывает счастье и сталкивается с проблемами. То Я, которое переживает эти состояния, – это не Я. Мы‑то думаем, что существует реальное Я, которое совершает все действия. Я, которое женится и рожает детей. Я, которое ходит в детский сад, в школу, в университет. Я, которое получает диплом. Я, которое умирает. Если мы не понимаем, что такое Я, если мы не анализируем это явление и не медитируем на нём, то мы просто верим в Я и не видим, что его на самом деле нет.»
«Помните, немного раньше я говорил, что то Я, которое испытывает страдания, может избавиться от страданий и испытывать только счастье; Я, которое пребывает в сансаре, может преодолеть её и освободиться? Вот тут‑то мы и начинаем видеть, о каком Я идёт речь. Что такое это Я? Ничего, кроме того обозначения, которое наклеил на него наш ум. И действительно ничего сверх этого. Ничего дополнительного. Просто умозрительное обозначение. А существует оно исключительно в виде названия. Теперь у нас уже есть ясное понимание того, какое Я существует и каким образом оно существует. Существует только название, придуманное умом.»
Ну, пожалуй, достаточно. Всё это классика тибетского буддизма, все ламы и ринпоче повторяют одно и то же. Выделим тут основные моменты:
1. Мы не знаем что такое Я.
2. Но нам кажется, что оно есть.
3. Хотя на самом деле его нет, т. к. мы нигде не можем его обнаружить.
4. Однако оно все же существует, но только лишь как обозначение.
Давайте рассмотрим эти тезисы. Что такое Я? Почему мы не знаем что это такое? Можно сказать, что Я — это обозначение себя как целого. Разве у нас нет психофизиологической целостности? Наверно есть. В чем же дело? А дело в том, что буддисты отрицают реальность целого, а как следствие уже реальность Я и всего чего угодно.
Т.е., если никакой целостности у явления нет, то оно становится лишь номинальным. И имя приписывается не какой-то целостности, а тому из чего оно состоит. Звучит странно. А что собственно то, что включает в себя составные элементы? Неужели его нет? Или эти элементы включает в себя название? А почему мы вообще выделили какие-то элементы и их как-то обозначили?
Давайте разберемся с упоминаемой ламой аналитической медитацией или, как это еще называют, - абсолютным анализом. Могут это и еще как-то обозвать. Суть этой процедуры в том, что мы берем явление и анализируя его не находим его самого. Берут часто что-то порыхлее, например, лес. Где лес? Это дерево не лес и это дерево не лес… Леса нет! Ведь в дереве нет леса и в земле под деревьями леса нет. Мы лес не находим в лесу. И дерево в дереве мы не находим. Ведь ветка это не дерево, не дерево и листья, ствол, корни… Дерева нет!
И с Я та же история. Мы как бы видим пять упомянутых совокупностей, но я в них нет. Более того, утверждается, что и вместе они не составляют Я… И так со всем…
Но здесь можно возразить. То, что включает в себя какие-то элементы, оно же не случайно выделяется нашим сознанием. Выделяется оно потому что отличается от другого. А что значит быть отличным от другого? Это значит обладать отличительными свойствами. Мы говорим «вода», потому что мы условились называть жидкость с определенными свойствами водой. И эти свойства отличают воду от всего остального, включая то из чего она состоит. Ведь, ни в водороде, ни в кислороде нет свойств воды.
Итак, вещь — это целое, обладающее собственными свойствами, отличающими ее от других вещей и своих частей. Или эти свойства не собственные, а заимствованные или приписанные нами? Красный цвет действительно приписывается нами определенной длине волны. А твердость камня приписана нами или присуща камню? Похоже, камень тверд и без нашего участия.
Конечно мы интерпретируем реальность, исходя их нашего человеческого кармического видения. Но интерпретация реальности не есть ее создание. Насколько наша интерпретация реальности адекватна? Видимо, все же какая-то адекватность имеется, раз мы живем и выживаем. Практика — критерий истины.
Таким образом мир состоит из целостностей со своими отличительными характеристиками. Благодаря чему мы их различаем и выделяем. В чем же проблема? Чего мы вдруг не можем в дереве найти дерево? Оно же обнаруживается в своих уникальных свойствах. Которые собственно и составляют ее сущность. Сущность — это отличительные свойства вещи.
Но тут вопрос в локализации этих свойств. Хорошо, допустим у вещи есть какие-то свои уникальные свойства и они каким-то образом существуют, но покажите где они в вещи. В частях целого нет, в сумме тоже тогда не будет, между частями, вне вещи… Свойствам вещи нет места в вещи, поэтому это только конструкт нашего ума, да и вообще — лишь ярлык наклеенный на некую совокупность.
Совокупностей, разумеется, тоже нет. Ведь они тоже состоят из частей, и их свойства также не имеют места. В итоге вся определенность реальности — это лишь наша проекция на пустоту.
Давайте попробуем найти место в вещи куда мы могли бы пристроить нашу сущность. Неужели всё так безнадежно? Неужели вещи бессущностны и вся реальность это лишь выдумка нашего ума? Тогда действительно, мы не интерпретируем реальность, а создаем ее.
И в этом поиске местонахождения сущности будем искать его опять же в целом. Пожалуй, это ключевой термин во всей этой истории. И что же такое целое? Целое — внутренне дифференцированная единичность. Вот такое мы дадим определение и будем от него отталкиваться.
Как видим, для целого характерно сочетание единичности и множественности. Здесь нет нарушение логики. Внутренне целое множественно, состоит из частей, внешне — единично. Итак, у нас есть части и есть единичность. И, как мы видим, — буддисты видят части, но не видят единичность.
Вообще, с единичностью буддисты очень не дружат и считают ее нереальной, вместе с постоянством и независимостью. Всё это, по их мнению, — приписывание нашего омраченного ума.
И все же, есть единичность или нет? Мы тут не случайно за нее зацепились. Мы хотим пристроить в нее сущность вещи, чтоб она там царственно восседала. А то буддисты оставили ее бездомной. Да и вообще, отфутболили ее прямо нам в голову. Типа сущность вещи у вас, а не в вещи.
Давайте еще введем такое понятие как предел. У всего есть предел. Так ведь? Кроме беспредельного. Явления же все предельны. А раз предельны, то и единичны. Т.е. у всего есть рамки, границы. Без них невозможно будет даже воспринять явление. Таким образом, если мы не отрицаем предельность вещи, то не должны отрицать и ее единичность. Вещь, имеющая предел, имеет свою границу, отделена от всего другого, а значит единична.
Уберем единичность из вещи, тогда уберется и предел, и вещь рассыпется, ее не будет. Предельность предполагает единичность, единичность — предельность, определенность. Более того, буддисты почему-то не замечая единичность вещи видят единичность ее частей. Пока не сфокусируют на них внимание. Стоит им это сделать они тоже утрачивают единичность.
Короче, всё это не более чем хитрый ход и игнорирование единичности явлений. Мы же не поддались на эти сомнительные спекуляции, а обнаружив предельность-единичность явлений, нашли наконец куда пристроить нашу дорогую сущность. Итак, вы искали где локализуется сущность? Она пребывает в единичности явления.
Нельзя вот так взять и игнорировать определенность вещи, явленную нам нашим восприятием. А если она есть, то есть единичность и сущность. Об этом нам говорит и античная философия, обозначая существенную сторону вещи как эйдос и морфе, т. е. образ и форма. Да, образ и форма это и есть определенность вещи, данная нам в восприятии и наполненная сущностным содержанием.
Теперь мы можем вернуться к нашему Я. Наше Я это обозначение нашей целостности, являющееся вполне определенным единством. В основе нашего Я лежит реальность нашей целостности. Таким образом оно не номинально, а вполне реально, как и всё остальное.
Но и тут могут возразить — любая вещь обусловлена своими частями и еще чёрти-чем, она вся в ином, а в себе ее нет ни капельки, она полностью пуста от себя и размазана в других вещах. Бытие вещи полностью обусловлено другими вещами, ну вот совсем полностью, а потому нет в реальности ни ее, ни ее сущности, а есть сплошная относительность всего и вся. Взаимозависимость рулит! Абсолютный релятивизм форева!
Что на это можно ответить? То что взаимозависимость может быть между определенностями, определенным образом. Не может быть неопределенной взаимозависимости между неопределенностями. А раз так, то определенность явления — обязательное условие существования взаимозависимости. Без него она невозможна. Как пустота (относительность) без формы (явления). Хотя верно и обратное.
Только, если пустота невозможна без явлений, с чего вдруг она занимает привилегированное положение. С чего вдруг опустошает явление в ноль. Тогда явление ничем не будет отличаться от пустоты. Ну а вот если оно отличается, то чем?
Что вообще такое пустота? Отсутствие самобытия. А самобытие что такое? Это самообусловленность. Пустота — обусловленность иным. Самобытие — обусловленность собой. Почему что-то не может быть обусловленным собой, а должно быть только обусловленным иным? Говорят это не логично. Почему не логично? По отношению к себе вещь обусловлена собой, по отношению к другим вещам — обусловлена иным. У нас тут два отношения — к себе и к иному. Мы не высказываем взаимоисключающие суждения в рамках одного отношения.
А что значит быть тождественным себе? Что с чем отождествляется? Вещь отождествляется со своей сущностью. Вещь — это целое, а сущность — это определенность вещи, пребывающая в единичности целого. Если вещь тождественна себе, то она соответствует своей сущности. Если она иная себе, то как она может быть какой-то вещью. Если асфальт будет иным себе, то это будет какая-то асфальтовая крошка или сплошные колдобины. А если асфальт ровненький, то мы не можем сказать, что он иной себе.
А если ум будет не тождественен себе, а инаков? Что тогда? Наверно это будет безумие. Тогда мы можем сказать — ум пуст от себя. А если он будет соответствовать своей сущности, то будет полон собой, тождественен себе.
И что характерно, именно эта самотождественность и есть самобытие. Ведь если что-то тождественно себе, значит оно обусловлено собой, опирается на себя, соответствует себе. А если что-то обусловлено собой, то оно самосущно. Мы конечно не утверждаем, что оно будет полностью самосущно. Нет, оно и самосущно и обусловлено иным. Чем явление отличается от своей сущности? Тем, что в нем много инаковости. Но не настолько много, чтоб опустошиться полностью.
Как мы видим, такая самотождественность вещи предполагает единичность, постоянство, независимость. Ведь если что-то тождественно себе, значит оно не меняется, значит в какой-то мере постоянно. И если зависит от себя, то значит в какой-то степени не зависит ни от чего другого. Мы не абсолютизируем эти свойства вещи. Мы просто утверждаем, что в вещи обусловленность собой соседствует с обусловленностью иным, постоянство с изменчивостью, независимость с зависимостью. В итоге вещь оказывается не только пуста, но и не пуста от себя.
Таким образом пустота не полностью властвует в мире, ее власть не абсолютна. Ей приходится делить ее с самостью, с определенностью. Пустота это беспредельность и инаковость. Но есть и другой полюс — предел и тождественность. Без этого предельного полюса ничего бы не было, в том числе и пустоты.