"Зоя" 121 / начало / часть 120
— Другая тебе нужна, — сказала Тайга после того, как закончила свой рассказ. — Можешь жалеть всю жизнь, что ты теперь не следователь. Можешь даже вернуть меня обратно к мужу. Я этого и заслуживаю. От его рук и сгину. Он-то меня точно не пощадит.
— Жить будем вместе, — ответил Лоран. — Ради сына будем жить.
Таисия рассмеялась.
— Откуда ты взялся такой правильный? Сам ещё взвоешь. А мне такие заботы не нужны, забирай его себе, а меня оставь в покое.
Тайга взяла на руки младенца и передала его Лорану. Тот неуклюже, трясущимися руками принял малыша.
— Ну не, дури, Тая, — сказал он взволнованно. — Давай попробуем?
Тайга ничего не ответила, отвернулась от мужа и уснула.
Лоран закутал малыша в пелёнку, прижал его к себе. Сидел так долго, смотрел на него. Сердце разрывалось от неизвестности, от жалости к Таисии, от невероятно сильной любви к сыну.
— Сынок, сыночек, — шептал Лоран, — никому тебя не отдам.
Когда ребёнок проснулся, заплакал, Лоран осторожно положил его рядом с женой.
Таисия сквозь сон оголила свою грудь. Малыш присосался, замолчал.
Лоран назвал сына Иваном. Тайга не противилась ни имени, ни тому, что муж всё время носился с ребёнком. Она почти всё время лежала. Удивлённо наблюдала за Лораном, сочла его даже слегка сумасшедшим. Ведь тот, даже забыв о своей работе, дни напролёт занимался сыном: купал, пеленал, пел ему колыбельные. Когда ребёнок спал, Лоран готовил завтраки, обеды, ужины.
Как-то кормила Таисия сына, рассматривала его впервые за почти две недели. И цвет глаз, и лоб, и уши, и губы ребёнка напоминали ей Макара. Таисии даже стало казаться, что это сам Макар вселился в неё, мучил изнутри, а теперь родился и присосался к груди. Любит, не отпускает.
Ещё до того, как она придумала историю о причастности Лорана к её беременности, она хотела после рождения отдать ребёнка Кирьяновым. Но вышло по-другому. Слишком прельстило её то, что Лоран повёлся на обман, да ещё и как повёлся! Принял сына за своего, даже узнав правду.
Таисия еще не встречала таких людей. Ей казалось, что Лоран и впрямь сумасшедший. Ей было даже не по себе от его заботы. А потом что-то перевернулось у неё внутри. Стало как-то легко, спокойно, тепло от его взгляда. Он разговаривал с ней ласково, не повышал голос. Ночью прижимал к себе так сильно, словно боялся, что Таисия вырвется из его объятий и убежит.
Но в такие моменты Тайге никуда бежать не хотелось. Иногда ей чудилось, что это не Лоран, а Николай прижимает её к себе. И тогда из её груди вырывался стон. Мысли о Николае посещали её часто. Она боролась с ними, пыталась переключиться на мужа, найти в чертах его лица что-то, что понравилось бы ей. Но нет. Не находила, но позволяла мужу обнимать себя. Давно привыкла к тому, что мужские объятья и не по любви можно стерпеть.
Лоран уже не прятал от Таисии своё тело. Спать ложился не в одежде, как раньше. Тайга чувствовала его разгорячённое тело, но он не приставал, не принуждал её ни к чему. Лишь спустя полтора месяца после рождения Ивана между ними неожиданно случилась близость.
Лоран впервые в своей жизни был так близок с женщиной. Он долго держал себя в руках, всё время твердил себе, что он с Таисией только ради сына. Но не смог. Одно касание, один поцелуй, а потом он уже не мог остановиться. Покрывал Таисию поцелуями. Она не отталкивала его, впервые за всё время их жизни вместе, жена касалась его тела. Медленно проводила рукой по волосам, по спине Лорана.
Неведомые ранее чувства подхватывали Лорана, уносили куда-то далеко, потом возвращали обратно. Лорану казалось, что кроме него, Таисии и сына нет больше никого на этом свете. Никогда он ещё не чувствовал себя таким счастливым. И Тайге стала нравиться такая жизнь.
Лоран оказался хорошим любовником. Она даже перестала сравнивать его с Николаем. Поймала как-то себя на мысли, что благодарна Лорану за то, что он появился в её жизни. Теперь от слова «муж» её не бросало в дрожь. Уже не хотелось никуда бежать, хотелось поскорее покормить сына и вернуться в объятья человека, который научил её быть матерью и женой. Таисия уже и не понимала, что значит любовь. Он просто жила. Полностью отдавалась человеку, которого считала сумасшедшим. Но жила. И стала бояться, что всё это может закончиться.
Продолжение тут