Читать роман с начала - здесь
Вика открыла не сразу. Олег топтался на площадке, словно юноша, не решаясь позвонить в квартиру одноклассницы.
- Привет, Аллигатор, - окинув его близоруким взглядом с ног до головы, «бывшая» скрылась в своей комнате, из которой доносились колдовские ритмы «Болеро» Равеля. Халат при этом она поддерживала одной рукой, чтобы не распахнулся, в другой она держала очки.
- Привет, привет, - вздохнул Ярков, закрывая за собой дверь. В голове тотчас сложилось: «Что, друг пожаловал? Правильно, для общения с ним не нужны ни халат, ни очки.»
Он медленно повернулся, глянул на вешалку, где покоился незнакомый кожаный плащ, в углу прихожей сохли тупоносые туфли сорок пятого размера. Словно в подтверждение его догадки из комнаты «бывшей» раздался заливистый смех Вики.
У тебя, док, появился соперник?!! Счастливый, надо полагать?
Несколько секунд он стоял в нерешительности, слушая голоса, доносившиеся из комнаты бывшей супруги.
«Давненько она так не смеялась, - отметил про себя разведенный доктор и отправился в ванную мыть руки. – Знать, действительно оттягиваются по полной!»
В холодильнике на его полке лежала банка шпрот, кубик масла, пакет молока. На дверце выстроились несколько яиц.
Не сразу он заметил на столике Вики черно-белую фотографию, с которой на него смотрел узколицый волосатик с близко посаженными глазами. На обороте каллиграфическим почерком было выведено: Вике от Макса.
«Макс, значит… ну, ну. Простенько и со вкусом.»
Переворачивая на сковороде шипящую глазунью, он ломал голову над исчезновением трупа из «Газели». Самое паршивое в сложившейся ситуации было то, что Олег ни с кем не мог поделиться своими мыслями. Тем более с капитаном Радостевым!
Как он мог узнать об исчезновении? Если у доктора совесть чиста, он после работы должен возвращаться домой, а не караулить катафалк у морга. Что вы там делали, Олег Анатольевич? Кого пасли?
Придется разбираться одному.
Он прошел вместе со сковородкой к себе в комнату и устроился перед телевизором. По «НТВ» показывали какой-то старый фильм. Парень с девушкой бродили по лесу, неожиданно кавалеру на голову прилетела шишка.
Олег вскочил, сходил в прихожую за той, что нашел в катафалке. Откуда шишка могла оказаться в «Газели»? Что, если тело учителя повезли в лес, предварительно там выкопав могилу? Шишка могла попасть совершенно случайно, вместе с какой-нибудь тканью…
Не только Олегу, кому-то еще очень не хотелось, чтобы труп Степанцова попал на экспертизу. Чья еще тайна могла находиться в теле, кроме той, которая занимала последнее время все докторские мысли?
Из прихожей доносился незнакомый мужской голос.
«Отваливает любовничек, – подумал Ярков и прибавил звук у телевизора. – Напрыгались, значит. Покувыркались и будя»
Вернуться к мыслям о Степанцове у него не получилось. В дверь постучали. Не дожидаясь разрешения, «бывшая» прошла к телевизору, ощутимо задев Олега бедром, и седа на подоконник. Сняв очки, тотчас превратилась в его Вику: доступную, домашнюю. Но он знал, что это запредельная иллюзия. Сейчас она протрет, наденет окуляры и …
- Слышь, Аллигатор, почему мы с тобой так долго мучались?
- Что ты имеешь в виду? – оторопел Ярков. Вика никогда первой не заводила разговоров «за жизнь».
- Ну, тянули с разводом, издевались друг над другом. Зачем? Детей все равно нет, разбежались бы на пять лет раньше, и все дела.
Олег принюхивался к Вике, надеясь уловить запах спиртного, но кроме запаха ее любимой «Рексоны» ничего учуять не мог.
- Ты хочешь сказать, что в таком случае встретила бы своего «Ромео», единственного и неповторимого, на пять лет раньше? Ты жалеешь о потраченных годах?
- И о них в том числе, - она соскочила с подоконника, выключила резким движением телевизор. – Сам вспомни, часто ли у нас случалось… в последние-то годы… ты понял, о чем я… Ну, раз в месяц, а то и реже. Это ведь так вредно! Ты доктор, черт возьми, должен знать лучше меня!
- Ты выбрала для разговора не самое удачное время, - попытался вставить он, но она резко оборвала его:
- Иначе совсем не начну! Мы с тобой зажатые идиоты, дураки! Все чего-то боимся… - Держа кулачки в карманах халата, она расхаживала по его комнате и выговаривала: - А жизнь-то идет! Безвозвратно уплывает, понимаешь?
- Понимаю… Мы все надеемся, что еще вернется…
- Ни хрена не вернется! Господи, какой же дурой я была! Надо было найти в себе силы. Если б я знала…
- Что б ты знала?
- Мне уже тридцать два, - пропустив его вопрос мимо ушей, Вика рассуждала сама с собой. - Ну, не вышло с первого раза… Пробный шар, так сказать, с кем не бывает! Так ведь ясно стало пять лет назад!
- Что ясно? – Олег даже привстал со стула.
- Что ничего у нас не выйдет. Ты налево посматривал, я – направо.
- Это когда я посматривал?
- Эти твои ночные дежурства, - она с презрением фыркнула и уточнила: – Якобы дежурства!
- Ты на что намекаешь? – он попытался придать голосу строгость, но ничего не получилось.
- Ой, ой! Закипел, закипел, поглядите на него, сейчас описаюсь! - Вика всплеснула руками. – У вас там круговая порука, я же знаю. Ты покрываешь одного кобеля, говоришь жене по телефону, что он на дежурстве, только отойти от тяжелого больного не может. А у него и дежурства в этот день нет вовсе! Он, в благодарность, мне треплет про тебя всякую чушь… Что, разве не так?
- Какое сейчас это имеет значение? – отмахнулся он.
Слушая бывшую супругу, он подумал, что красивой ее скорее всего не назовешь: чуть полновата, часто щурится, когда без очков… Видимо, поэтому морщинки на переносице собрались… Но… с ней так уютно, тепло… А без нее – зябко.
- Верно, никакого значения, - продолжала «развивать тему» Вика. - Только я теперь всем подругам стану советовать не тянуть с этим делом.
- С каким делом?
- С разводом, вот с каким. Вас, кобелей, не переделаешь!
Она хлопнула дверью так, что задрожали стекла. Он подождал, когда Вика войдет в свою комнату, вышел в прихожую, достал из куртки сигареты и открыл дверь на лестничную площадку.