Тяжёлый альбом с репродукциями Поля Гогена. Листая, рассматривая глянцевые картины и их фрагменты, ты нечаянно порезала палец о страницу. Капля крови тяжело падает на сумрак гогеновской палитры. Ты говоришь, не отвлекаясь от изображения: «Где здесь Будда? Женщины у подножья идола, за ним Тайная вечеря. Если Гоген хотел сказать о синкретическом варианте христианства у туземцев, то получилось у него это наивно и прямолинейно. И название. Какое неудачное название этой картины». Вечер. Первые звёзды в чертежах зодиака.
— Название точное, — отвечаю я. — Интересно, что те люди, которые так обозначили это плотно, сами того не понимая, дали один из ключей к дешифровке этой сложной сцены, к осмыслению драматургии изображения. Итак, если я не ошибаюсь, картину так назвал Сергей Щукин, увидев её в галерее Амбруаза Воллара — первого владелица полотна и одного из самых влиятельных игроков на арт-рынке того времени. Воллар согласился с названием и оставил его в каталоге работ Гогена. Далее, Иван Абрамович Морозов, покупатель «Будды», также принимает название этой работы. Как мы знаем, все трое имели неплохое образование и тем не менее сошлись на том, что на полотне изображён именно Будда. На первый взгляд очевидный провал. Но если мы заглянем глубже в эпоху, то поймём, что абсолютное знание буддийской эклектики и иконографии для того времени не были навязчивой обязанностью. Этот пробел говорит о том, что даже образованные люди того времени не понимали, что такое Полинезия и рассматривали этот регион в общем контексте представлений о восточной экзотике. Для них весь путанный, сложный теологический пантеон этой цивилизации обозначен одним культовым восточным маркером — Буддой. Это европейская норма того времени. Здесь следует знать, что сам Гоген, когда отправился в путешествие, был уверен, что попадёт в некий Эдем, где кокосы и бананы, где женщины и попугаи, где простота отношений вернут человеку потерянный рай. Как мы знаем, всё оказалось намного сложнее и интересней. Итак, реалии Французской Полинезии не были тогда широко известны европейцам и потому быт коренного первобытного народа воспринимался большинством как благородная простота говорящих животных. В этот пёстрый зоопарк и отправился Гоген за райской отзывчивостью.
- Амбруаз Воллар. Портрет Огюста Ренуара
— Но Гоген начинал как профессиональный моряк, к тому же детство провёл в Перу, наверное, он понимал, что действительность Таити отличается от эффектной картинки в журнале.
— И тем не менее известно, что одним из побудителей этой поездки был рекламный буклет с картинками, а также бездарный бульварный роман «Свадьба Лури», в котором расписывались экзотические прелести региона. Я полагаю, что картина Гогена «Когда свадьба?» это иронический намёк на свою первоначальную наивность.
- Гоген на Таити. Фото Жюля Агостини
Как я уже сказал, действительность оказалась намного интересней. Здесь Поль Гоген, углубившись в местную эклектику, столкнулся с некромантическими жестокими культами первобытного общества. Он как человек любопытный понял, что имеет дело с чем-то необычным, запредельным. Дело в том, что быт первочеловека очень рационалистичен, это общество всегда находится на грани выживания и их рационализм — суть железная норма бытового экстрима. В таких условиях понятие культуры кажется неестественным, но тем не менее культура здесь существует, если культурой можно назвать ритуал. Причём ритуал, который работает, помогает существовать, приносит добычу, меняет погоду, исцеляет, убивает. Известно, что его таитянская жена Техамана разговаривала с призраками и демонами дрожа от страха, и Гоген понимал, что это не спектакль. Это древня магия, момент грехопадения человека. Здесь бог — это чудовище, здесь мир — это поле битвы, здесь война — это геноцид. Поняв это, можно вернутся к картине.
- Полинезийские воины
— Да, пожалуйста.
— Обрати внимание, Тайная вечеря здесь изображена в момент предательства, лучше сказать отступничества Иуды Искариота. Он стоит перед Иисусом в пол оборота, в первом шаге ухода. Драматический момент. В этом движении его фигура буквально сливается и оттенками палитры, и физическим касанием с фигурой лунной богини Хины — знаковым персонажем Таитянской мифологии. Стоит знать, что эта богиня тоже символ неверности, предательства. Итак, в момент предательства Иуды у него за спиной языческий идол в бесстрастном величии. Можно сказать, что этот переход от христианства во тьму первобытного культа чётко зафиксировал Гоген.
— Ты полагаешь, это он о себе? Но Гоген был и остался христианином. Не человеком из христианской страны, но именно христианином, даже несмотря на своё запредельное поведение.
— Мне кажется, это личные переживания, которые появились из общих наблюдений художника за тем миром, в котором он оказался, и далее проецирование своих выводов на всё человеческое. Низовое язычество практикующие магию — это всегда торговля. Жертва, включая личную свободу, приносится в обмен на что-то. Здесь нет религиозного созерцания и высокой жертвенности, здесь товар — деньги — товар и страх перед продавцом. Именно такой оптикой восприняли христианство коренные таитяне. Они видели, что их культовые персонажи дают им гораздо меньше, чем религия белых «европейских» богов. Таким образом, принятие христианства у первобытных носило утилитарный характер. Но очень скоро они убедились, что дары распятому Богу не дают ожидаемых, конкретных благ.
- культовые ритуалы Таити
—Но христианство контактировало с первобытным язычеством всегда, и этика каменного века для Европы была не новостью.
— Да, всегда, но эти знания всегда оставались внутрикорпоративным опытом. Широкой публике они были доступны, но малоинтересны. Здесь стоит вспомнить Щукина, Воллара и Морозова. Они увидели в идоле Будду. Это очень важно. Итак, в конце XIX века для большинства европейцев всё то, что не было в их цивилизационной норме, всё еще воспринималось как зоопарк, приключенческая литература. Реальность, в которой аборигены дают белым за мушкет татуированные отрубленные головы мокомокаи, где норма — это гостеприимная проституция, а экзотические танцы и человеческие жертвоприношения — это всего лишь форма культурного досуга. Но одновременно, в этот же момент интерес к первобытном культурам начинает круто менять культуру Европы. Это произошло внезапно, вспышкой. Осмысление символов палеолита и неолита дало толчок к тому, что можно назвать современным искусством. Здесь, на этой картине символист Гоген показывает этот уход от традиционного сюжета живописи к формам первобытной эстетики и ассоциирует этот уход с иудиным предательством. Палитра картины — лунный тропический сумрак, тяжёлое молчание всех персонажей, шаги уходящего от Учителя апостола. Гоген знал, что в жертву новым богам нужно будет принести всё.
Поля Гогена часто называют первым художником XX века. Века, дважды перечеркнувшим цивилизацию. Века, в котором люди-чудовища будут объявлены богами, где мир превратится в поле боя, а война обернётся геноцидом. Так первобытная этика и эстетика вспыхнет в сознании человечества древним жертвенным пламенем. В один момент человечество вернётся к своему пугающему началу. Круг замкнётся. Теперь это движение — давящее «колесо закона» — можно будет осмыслить. Чем тебе не великий Будда.
В 1899 году, картина была закончена. Гогену ещё оставалось несколько лет жизни. Художник прекрасно понимал, что вместо земного рая он попал в другую точку отсчёта. Его палитра меняется, и вместо ярких переживаний первых лет полотна заполняются малярийными, удушливыми туманами с нечёткими контурами и перспективами.
Там, за океаном, в Париже уже появились те новые агрессивные художники, которые по-своему поймут его послания. Авангард начнёт демонтаж привычного художественного сознания человека, вовлекая зрителей в соучастие, в сотворение этого нового, дикого искусства, в синтетический спектакль, в ритуал. Здесь мир начнёт новый отсчёт.
— Посмотри, все таитяне на картинах Гогена молчат. Они как будто замолкают в его присутствии. Это всегда прерванный разговор и подозрительный, потусторонний взгляд в сторону чужака, мимо него. Вот, они обсуждали что-то важное, сакральное и были прерваны. Значимая тишина. Взгляд из другого мира.
Вечер. Разговор. Луна в проёме окна.
#Гоген #живопись #импрессионизм #символизм #таити #полинезия #александр моцар