Разговор о мензелинском говоре татарского языка может быть бесконечным, как и бескрайние просторы Камы, Белой, Ика и других территорий, где он особенно распространен. В статье кандидата филологических наук Алины Хусаиновой приводятся очень любопытные примеры, связанные с этим говором. Она касается и известных параллелей с заказанским говором татарского языка, так и находит аналогии в казахском, хакасском языках. Поэтому не лишним будет еще раз обратиться к вопросу о мензелинском говоре - уникальном историко-культурном наследии татарского народа.
"Мензелинский говор, распространенный на большие территории по основным ядерным элементам однороден. В то же время, учитывая периферийные элементы, лингвистические и экстролингвистические факторы, говор подразделяется на следующие подговоры: центральный, агрызский, янаульский и белебеевский.
Одной из основных особенностей мензелинского говора является употребление вместо литературного круглощелевого [з] интердентального согласного [d]: кыd – кыз (девочка), dур – зур (большой), яdу – язу (писать) и др. Беd, сабан туйы, димәйбеd, җийыын дибеd. Звук [d] также встречается и в отдельных заказанских говорах, в сафакульском говоре. Также данное явление свойственно башкирскому и туркменскому языкам.
Глухое D (ҙ) есть, а глухого С "ҫ" нет. Все дело в угорцах
По мнению ученых, исследовавших данное языковое явление в мензелинском и других говорах, диалектный звук [d] отличается тем, что он ближе к татарскому литературному [д], нежели к башкирскому литературному [з]. Также необходимо отметить, что «шепелявый» звук [з] в башкирском языке имеет свою глухую пару [с]. А в мензелинском говоре звук [d] не имеет глухую пару. Поэтому существует мнение, что историю данного звука необходимо рассматривать в контексте угорского субстрата.
От Заказанья до казахских степей
Другая особенность говора, характерная для говоров среднего диалекта: в начале слова вместо литературного [й] используется звук [җ] җул – юл (дорога), җафрак – яфрак (листик), җозак – йозак (замок), җон – йон (шерсть), җөрү – йөрү (ходьба), җаулык – яулык (платок) и др. Встречаются и параллельное использование [җ]//[й] җибәрү//йибәрү (посылать), җиләс//йиләс (прохладный). Солтаңғул җақларында була торған ийе, қыр җағында.
В.А. Богородицкий отмечает, что звук [җ] татар Приволжья и звук [ж] у казахов является дальнейшим развитием древнетюркского звука [й] (j).
Ай былбылым, вай былбылым... Агизелнең камышы
В некоторых словах вместо литературного [д] используется звонкий спирант [з]: бозай – бодай (пшеница), Изел – Идел (Волга), казак – кадак (гвоздь), казерле – кадерле (дорогой), назан – надан (неграмотный). Данная особенность встречается и в заказанских говорах. Эти чередования звуков [т] – [д] – [з] стоят в неразрывной связи с общетюркскими чередованиями типа ajaq - azaq - adaq «нога» и т.п. Сравните, например, татарский литературный койрок, тувинский quduruq и др.
Катынга һәр вахыт эрәқмәтлемен
Также для данного говора свойственно соответствие согласных [х] – [к]: катын – хатын (жена), вахыт – вакыт (время), хәрдәш – кәрдәш (родственник). Это соответствие также наблюдается в заказанских говорах. Наряду с этими вариантами параллельно бытуют литературные формы: қатын/хатын (жена), эрәқмәт/рәхмәт (спасибо) и др. Также и в других тюркских языках. Чередование [к]~[х] в середине слова, в основном, свойственно азербайджанскому языку: jахары, jахын, jаха.
А также чувашам и якутам
Чередование [к]~[х] в начале слова встречается в чувашском и якутском языках. В чувашском хара (на татарском кара), в якутском хара (на татарском кара), ха:л (на татарском кал). В сары-уйгурском языке согласные [х], [к] используются параллельно: кан – хан.
Губно-губной согласный [п] заменяет губно-зубной глухой согласный [ф]: пылак – флаг, Нәпис – Нәфис и др. Встречается и обратное явление, когда вместо смычного [п] используется щелевой [ф]: фәрдә – пәрдә (занавес), фамидур – помидор, пронт –фронт, панар – фонарь и др.
Чишмә дә, шишмә дә - безнеңчә
В определенных словах согласные [ч]/[с] в позиции начало слова уподобляются последующему согласному [ш]: шишмә – чишмә (родник), шитләвек – чикләвек (орех), шишенү – чишенү (раздеваться), бачкыч – баскыч (лестница), шаршау – чаршау (занавеска), шыршы – чыршы (ель), шишәмбе – сишәмбе (вторник) и др.
Сонорный [н] уподобляется последующему губно-губному [б] по месту образования: томбоек – төнбоек (кувшинка), күргәмбез – күргәнбез (увидели). Данное явление соответствует литературным орфоэпическим нормам.
Җаңгыш урычча язганмын
Сонорные гласные [л]/[ң] уподобляются следующим за ними согласным [қ]/[ғ] и [к]/[г] по месту образования суң кул – сул кул (левая рука), җаңгыз – ялгыз (одинокий), җаңгыш – ялгыш (случайно), урмаңға – урманга (в лес) и др. [н]>[ң] сиң генә – син генә, миң генә – мин генә.
Чередование [с]>[ч] урычча – русча (по-русски), хакачча – хакасча (по-хакасски). Также в русских заимствованиях чимҗә –семья (татарский литературный: гаилә), чилсәwит – сельсовет (татарский литературный: авыл советы).
Куфайка киеп кенә барыгыччы, мыштыртама
Соответствия, встречающиеся в определенных группах слов: [з]>[ч] килегечче – килегезче (придите пожалуйста), барыгыччы – барыгызчы (идите пожалуйста); [ш]>[ч] чуачча – чувашча (по-чувашски), ачаулық – ашъяулык (скатерть); [ц]>[ч] немечча – немецчә (по-немецки); [ф]>[к] куфайка – фуфайка, касфур – фосфор и др.
Явление метатезы: итмәк – икмәк (хлеб), азбар – абзар (хлев). Озвончение согласных звуков: [т]~[д] дары – тары (просо), дигәнәк – тигәнәк (репейник), [п]~[б] кирбеч– кирпеч (кирпич).
Оглушение согласных: [г]~[к] сискерлек – сизгерлек (чуткость), тәлкәш – тәлгәш (кисть, гроздь), [д]~[т]: мыштыртау – мыштырдау, ти – ди, мыгыртау – мыгырдау (ворчать), тулкын – дулкын (волна) и др.
Әркемнең үнәре бар
В некоторых случаях в мензелинском говоре фарингальный щелевой звук [һ] выпадает: үнәр – һөнәр (профессия), әркем – һәркем (каждый). Например, Бәбәйтәкле күлмәк әммәсендә, балайтәкле дип тә әйтә қайссы. Согласный [һ] выпадает в позиции между двумя гласными, например, шәәр – шәһәр (город), зәәр – зәһәр (яд).
Согласный [х] в арабо-персидских заимствованиях заменяет согласный [һ]: хава – һава (небо), хаман – һаман (всё ещё), хәйкәл – һәйкәл (памятник), хәрбер – һәрбер (каждый). В то же время в центральном и агрызском подговорах, как и в заказанских говорах, активно бытует звук [һ]: һәм, һаман и др.
Нийә? Белмәәңгә
Выпадение согласных: согласные [ғ]/[г] в позиции между одинаковыми гласными могут выпадать: белмәәңгә – белмәгәнгә (не зная), тее – теге (тот) и др. В других случаях согласные [ғ]]/[г] заменяются щелевым губным [w], либо среднеязычным щелевым сонантом [й]: нийә – нигә (почему), түwел – түгел (не), йуwалу – йугалу (потеряться) и др.
Щелевые согласные [w] и [й] в позиции между двумя гласными выпадают вместе с последующим согласным, либо сокращаются: сӯқ – суык (холодно), қӯш – куыш (дупло), тийн/ тин – тиен (копейка) и др.
Выпадение носового сонанта [н]: асат – ансат (легко), муча –мунча (баня), белә – белән (с) и др. Напимер, Аd аwыру, асат үлем бирсен Ходай.
Сокращение или выпадение двух рядом идущих одинаковых согласных, например, [нн]>[н]: кигәнәр – кигәннәр (одели), алғанар – алганнар (взяли), [кк]>[к] чықан – чыккан (вышел), [мм]>[м] қыймәт – кыйммәт (ценный), [лл]>[л]: әлә – әллә (разве) и др.
Вставка согласных. На юге распространения центрального подговора и в белебеевском подговоре мензелинского говора наблюдается вставка увулярного смычного [қ]: тағын дақ – тагын да, йалғанчық – ялгачы (обманщик) и др.
Вставка переднеязычного сонанта [р] қычыртқан – кычыткан (крапива), қортлау – котлау (поздравление) и др. Вставка переднеязычного смычного согласного [т]: чыбыртқы – чыбыркы (кнут), йомыртқа – йомырка (яйца) и др. В некоторых словах, как и в заказанских говорах, после звука [ң] добавляется согласный [г]: сеңгер – сеңер (cухожилие), күңгел –күңел (душа) и др.
Явление метатезы күгәлә – күләгә (тень), чәчкә – чәчәк (цветок) и др. Также данное явление наблюдается в числительных, когда числительное егерме находится в позиции перед числительным, начинающимся на губно-губной смычный согласный [б], то звуки в последнем слоге слова егерме меняются местами: йегереме бер – егерме бер (двадцать один), йегерембиш – егерме биш (двадцать пять) и др.
Таким образом, мензелинский говор на территории Актанышского района действительно проявляет близость к литературному языку. Также в нем присутствуют ядерные элементы, свойственные говорам среднего диалекта, вместе с тем, под влиянием различных факторов в них выявляются специфические черты. И даже сегодня местные жители остаются верны своим давним традициям и с особой бережностью чтут и сохраняют свой родной язык".
Публикация подготовлена по мотивам статьи: Хусаинова А.Я. Фонетические особенности консонантной системы мензелинского говора на территории Актанышского района Республики Татарстан // Восточное Закамье как один из очагов этногенеза и культуры татарского народа: Материалы межрегиональной научно-практической конференции. - Казань, 2020.
Любое копирование материала требует согласования с Хусаиновой А.Я. Улым сиңа әйтәм, киленем син дә колак сал.
Читайте также:
Современный взгляд на татарскую диалектологию: "Беd сабан туйы димәйбеd җийыын дибеd"