Здравствуйте, с вами канал "О прошлом и настоящем". Меня зовут Евгений. Эта небольшая зарисовка, полностью мной выдуманная, о бое советского солдата с фашистским танком.
...В окопе пахло гарью. Юнкерсы улетели всего несколько минут назад. Бойцы изрядно потрепанной последними боями роты приходили в себя после бомбежки. Эту высотку удерживали уже третий день подряд. Но враг все лез и лез, как саранча.
Два дня, всего навсего два, а потери — до 40 процентов личного состава. И больше всего досаждали именно они, вражеские бомбардировщики, да еще минометы. Сами же немцы, ходившие в атаку уже дважды, быстро откатывались после мощного контрудара. Правда, сегодня его, похоже, наносить будет нечем. В роте вчера разбило последний из двух станковых пулеметов. Оставался еще ручной — Дегтярева — и противотанковое ружье.
Красноармеец Иванов быстро сворачивал самокрутку. После юнкерсов по всем вражеским канонам скоро должна была начаться атака пехоты при поддержке танков.
Времени не было совсем. Старшина промчался вдоль всей траншеи, пересчитывая оставшихся бойцов. Взгляд его был мрачен.
Роман Иванов, наконец, с удовольствием затянулся махорочным дымом и взглянул в тыл. Где-то далеко позади что-то пылило по дороге. Надо же, неужели кухня подоспела? Где же она была вчера? И не боится ведь ездовой, сразу после налета прет, молодец! Эх, живот давно к спине прирос от голода. Теперь главное успеть бы поесть.
Через пять минут повар уже раздавал обед, а рота отчаянно зазвенела ложками. Голод, как говорится, не тетка. Тут же пошли в ход и положенные "наркомовские".
— Вот теперь можно жить, братцы, — довольно выкрикнул Роман.
Но восторга его похоже никто не разделял. Многие мрачно уставились за бруствер. Издали доносился все нарастающий гул.
Они.... прут... опять.
Далеко в степи в небо начала подниматься пыль. Теперь было ясно: немцы вновь будут атаковать, третий день подряд. Эх, пулеметики бы сейчас. Жаль нету...
Роман развернулся в окопе и вновь посмотрел в тыл. Теперь кухня приедет не скоро. А что же соседняя деревенька? В километре отсюда виднелись избенки с соломенной крышей. Жители оттуда, конечно, ушли. надо думать — передняя линия рядом. Да и бомбы туда, наверное, тоже бросали. Так что бабы, старики и дети переселились в деревни подальше. Опять же — к чужим людям наверняка. Ну да время такое, общая беда всех сблизила.
Мимо Романа прошел ротный со старшиной. Каждому красноармейцу раздавали бутылки с горючей смесью. Гранаты кончились еще во вчерашнем бою.
— Смотрите, братцы, подпускайте поближе, — напутствовал каждого ротный. — Мы должны сегодня удержаться. Завтра ожидается пополнение. Врага нельзя пропустить на нашем фланге.
Ничего повторять было не нужно. Солдаты знали, как жечь вражеские танки. Был май, шел второй год войны.
Роман положил бутылку в углубление в окопе и вновь вернулся к своим мыслям.
Значит деревня сзади пустая, но это еще не значит, что им, всем красноармейцам роты, дозволено отступать. Нет, нельзя. И товарищ Сталин так сказал. Значит вновь будем драться. Подождем и снова им подсыпем. Эх, ПТРщики жаловались, патронов маловато. Ну да ничего. Бутылки ж есть...
Танковый гул нарастал все сильнее. Вот уже на горизонте можно было рассмотреть их черные силуэты.
— Эх, где же наша полковая артиллерия, — думал Роман. — Сейчас бы вдарить по вражине из пушек. А нам бы одна пехота осталась. А уж с ней мы бы разобрались. Ну да чего уж там, на другом краю наши пушечки. Там они, видать, нужнее...
— Огонь не открывать, подпускать поближе, — привычно прокричал старшина.
Приказ передали по взводам.
Роман посерьезнел, захотелось вдруг припомнить что-то важное, что-то такое, без чего нельзя жить на земле. И оно пришло — одно из самых светлых и теплых воспоминаний.
В тот день он вернулся с поля поздним вечером, было это за год до войны. Дома было непривычно многолюдно. Пришли сестры, сватья, соседи. В горнице на кровати сидела его жена — Людмила. В руках она держала его маленького сына. Оказалось, что он родился всего три часа назад.
Роман взял в руки кроху, поцеловал малюсенькие пальчики на его тонкой ручке.... Как же было хорошо на сердце...
Сын подрастал. А в начале июня начал ходить, был ему почти годик. Как тогда радовались Роман и Людмила, глядя на эти первые неловкие шажки Володьки. Сынок топал по двору, наводя панику на кур. Чем так смешил родителей.
Это было счастье: глядеть на то, как возрастает твой сын, твоя кровь. Потом он пойдет в школу, подрастет, начнет помогать по хозяйству родителям. Как же будет хорошо — трудиться руку об руку вместе с сыном!
... Танки подошли уже на сто метров. Раздались первые робкие винтовочные выстрелы, через мгновения заговорил последний в роте дегтярь. Сзади за окопами ударили первые разрывы немецких снарядов. Перелет.
Роман видел танк, который пёр прямо на него. Солдат понимал, что это его личный... Он корежит родную землю гусеницами, он изрыгает пулеметный и пушечный огонь.
— Нет, врешь, не возьмешь, — рука солдата привычно сжала бутылку. До машины оставалось всего около тридцати метров....
... Беленькие кудряшки немного испуганного сына, слезы на глазах супруги. Они провожали его, Романа, и других земляков на войну. На станции столпились бабы, дети, старики...
Роман смотрел и не мог насмотреться на своих родных. Может и знал, что не вернется?
Танк приблизился к окопу вплотную. Солдат ничком пал на землю, закрыв бутыль рукой словно малого ребенка. Сейчас она была важнее всего на свете.
Кудряшки сына, но уже почему-то радостное лицо жены. Да, они улыбались и плакали от счастья. Они ждали его домой с победой.
Роман выждал, покуда танк переедет окоп. Но фашист принялся утюжить траншею, пытаясь завалить, раздавить всех, кто в ней был.
Но окоп был вырыт в полный профиль, да и старшина не раз проверял его глубину. Так что шиш тебе, Ганс, с маслом. Врешь, не возьмешь.
Роман, наполовину засыпанный песком, с трудом выбрался из этого плена и, размахнувшись, бросил бутылку вслед танку. Горючее разлилось по всей машине, вспыхнул огонь, повалил дым.
Со всех сторон раздалось громкое: "Вперед, в атаку, уррра-а-а!"
Роман отыскал полузасыпанную землей винтовку, быстрым движением отряхнул ее. Поправив каску, боец вылез из окопа.
Вперед, прямо на наступающие порядки немецкой пехоты, бежали бойцы его роты. Тут и там дымились подожженные танки, но два из них еще изрыгали пулеметный огонь.
Роман передернул затвор винтовки и побежал вслед за всеми. Там, впереди, было бессмертие...
Листайте галерею
Спасибо за внимание. Если вам понравилась статья, ставьте палец вверх и подписывайтесь на канал ЗДЕСЬ.