Продолжаю серию воспоминаний о жизни в позднем СССР , за пару десятилетий до Перестройки. Возможно, это поможет тем, кому сейчас меньше 45-50 лет, лучше понимать советские фильмы и литературу. А также своих старших родственников.
Речь пойдет только о периоде 1970-1980-х годов. В другое время автор не жил, потому вспомнить ничего не может, а пересказывать сплетни не хочет.
Сегодня поговорим об идеологии и отношению к ней широких народных масс.
Еще в прошлом году я бы не взялась писать на эту тему. Скользко, трудно, одни не поймут, другие обидятся. Но жизнь сама подкинула великолепную аналогию!
Что государственная идеология была едина, выверена, и если колебалась, то слитным согласованным движением – это и так все знают. Что она сверху донизу контролировалась и продвигалась соответствующими партийными структурами – это тоже знаем. Многие помнят советские лозунги: Слава КПСС, Наша цель – коммунизм, Миру - мир и т.п. Политинформации обязательные, слушание всем коллективом речей Леонида Ильича. Выходы на демонстрации как служебную обязанность. Школьные сочинения о наших достижениях. Даже напутствие регистраторши в ЗАГСе о построении светлого будущего для всей страны как цели создания советской ячейки общества.
Но как в реальности ко всему этому относилось население в 1970-80-е годы? А как сейчас к масочному режиму! Вот в точности! Велено всем маски носить. Непонятно, есть ли от них толк; раздражает несколько, ясно, что кто-то хорошо на этом зарабатывает, но в целом совсем уж невыносимой жизнь не делает. Ну и носим. Одноразовую по месяцу, под подбородком или на одном ухе. Как надо контроль проходить, так привычным уже жестом надвигаем на рот. Закрыт ли нос – на это проверяющие уже не смотрят, он и у них самих открыт обычно. Противовирусной защиты от такого ношения уж точно никакого, и все это понимают, в том числе указующие. Но вот так и носим, и не чирикаем уже. Они делают вид, что указывают, мы - что исполняем. Привыкли к правилам игры.
Аналогично и в СССР все словеса про нашу-цель-коммунизм все в нужный момент бормотали как положенную мантру и этим ограничивались. Собственно, и репрессивные меры за инакомыслие в 70-80-х применялись по той же схеме, что сейчас за нарушение антик0vидных мер. Т.е. в метро можно ездить в упрессованном виде, но в некоторые дни лучше по некоторым улицам не ходить - а то вдруг другого прохожего заразишь.
Есть роман в четырех частях Ф.Абрамова «Пряслины» о жизни северной русской деревни начиная в Великой Отечественной войны до 70-х годов. Более чем идеологически выдержанный и политически правильный. Но даже там очень хорошо показано, как менялось отношение к идеологии. Если в 1940-50-х парторг еще нес в массы слово живое и был авторитетом, то в 70-х инструктора райкома колхозники почти в глаза зовут Суса-бабалайка.
– Надоть повысить… Надоть поднять… Надоть мобилизовать… Суса-балалайка бренчала. А лучше сказать, лайка-балалайка, потому что с музыкой-то она только кверху, а вниз – с лаем.
… Суса как наяривала в свои три струны, так продолжает наяривать и поныне. И все равно ей, дождь ли, мороз на дворе или вот такая страшная сушь, как нынче, – бормочет одно и то же: надоть… надоть… надоть… На этот раз Суса бренчала насчет пожаров. Дескать, большое испытание… стихия… и надоть с честью выдержать… показать всему миру, на что способен советский человек… (Ф.Абрамов. "Дом")
В конце 80-х против этой застывшей идеологической патоки начали ерепениться подростки. Это время вспышки всяких «неформальных молодежных объединений» – в противопоставление формальному комсомолу. Если сейчас можно носить волосы любого цвета и одежду любого вида, и это будет говорить только о личном эстетическом вкусе, то тогда каждая булавка на одежде и каждая цветная прядка в шевелюре объявлялись идеологическим вызовом.
Разумеется, в искусство это обличение всеобщего привирания прорвалось ближе к Перестройке, когда сверху ослабили цензуру и установки проходимости в печать и на экран. Мощным и временами мутным потоком. Недаром главными героями тех фильмов были в основном совсем молодые люди, с обостренными реакциями и черно-белым восприятием. «Курьер», «Соблазн», «Плюмбум», «Асса», «Дорогая Елена Сергеевна», «Забавы молодых»… в общем, много чего наснимали. Искусства там было не ахти много, чистой воды публицистика, но после застойной приглаженности выглядело необычно и «честно».
На самом деле большинство людей не воспринимали все это так остро. Ну вот такой ритуал надо соблюдать. Не особо и трудно. В этом отношении интересно пересмотреть «Маленькую Веру», только сосредоточив внимание на маме главной героини – живет свою нелегкую жизнь по четким народным понятиям, но нередко приправляет беседу странными гладкими фразами. Почти как словами привычной молитвы.
Из книг надо отметить романы Юрия Полякова: «Сто дней до приказа», «Апофегей», «ЧП районного масштаба», «Козленок в молоке», «Работа над ошибками» и другие. Все про идеологическую изнанку позднего застоя. Многие публиковались в журнале «Юность». Слог ехидный, написано бойко, тогда читалось взахлеб. Но потом пробовала перечитать – не заходит совсем. Ну дедовщина, кумовство, социальное неравенство, карьера через постель - эка невидаль! А тогда вид подобных слов на бумаге вызывал оторопь. Неужели такое вслух МОЖНО?
Вообще сегодняшние реалии официального слова уже сильно начинают смахивать на те, 40-летней давности. Как и отношение к этим словам. Общественный навык потряхивание ушами утратиться не успел.
Другие воспоминания:
О работе и работодателе-государстве
Чтобы не пропустить интересные статьи, жмите на название канала или пользуйтесь Каталогом заседаний клуба .