Дремучая тайга на севере Приморского края, конец полевого сезона. Под хмурым небом ветер порывами отрывает жёлтую листву и горстями швыряет её в остывшую реку Кабанья (Нахтохэ). Почти все геологи-полевики уже улетели на Материк, остались только начальник геологоразведочной экспедиции и главный геолог. В зимовье на берегу реки, у большой косы, жарко натоплена печь. Эти двое отмечают окончание полевого сезона. Сезон был плодотворный, уточнено расположение минерализованных зон, открыты несколько новых. На столе, под стать закуске из свеженаловленной рыбы, красуются початые бутылки.
Дело к вечеру. Застолье длится уже долго. Один из геологов встаёт из-за стола, и как был - в трусах-семейниках и тапках, идёт на порог со словами:
- Пойду, посс..... мотрю... Как сс... амолёты сссс... адятся.
Второй сосредоточенно смотрит в гранёный стакан, отвечая молчаливым согласием.
А тут как раз в это самое время над рекой летел вертолёт Ми-8, следуя изгибам долины среди высоких сопок. Завидя речную косу, вертолёт идёт на посадку. Под резкими порывами ветра от винтов фигура главного геолога раскачивается, он пытается пускать упругую струю, но ветер срывает поток.
Из вертушки на речные камни спрыгивает милицейское начальство, начальник рыб. инспекции района и другие высокопоставленные лица. Им навстречу грозно выступает небритое неустановленное лицо в труселях и тапочках, со словами:
- Что за Х... принесло на мою речку?!
От такой наглости милиционеры даже не стали с ним спорить, а просто подхватили его под белы рученьки, и затолкали в вертолёт, всё ещё вращавший винтами. Минута - и стрёкот затих за ближайшей сопкой, а на тайгу легли вечерние сумерки.
В трёхстах километрах южнее, в райцентре, милиционеры установили личность протрезвевшего за время полёта "хозяина реки", пустили его переночевать в КПЗ. Выдали ему старую милицейскую шинель и ранним утром отвезли в аэропорт, посадили в тот же вертолёт и отвезли на ту же речную косу.
Вертушка на несколько секунд зависла над берегом реки, с неё спрыгнул геолог, и в шинели поверх трусов, и в тапочках на босу ногу зашагал в зимуху. Далее, с его слов:
- Захожу на порог. Бутылка почти пустая, напарник лежит лицом на грубо сколоченном столике, среди остатков закуси. Он тяжело отрывает голову, укоризненно глядя, произносит:
- Ну ты и ссышь!