ПРОДОЛЖЕНИЕ
"Ваша музыка, кроме разврата ничему не учит! А за выражения, которые в ней неоднократно звучали, ответите по полной! Вы даже не представляете, какой штраф лично вам я выпишу!"
Александр Павлович умел так устроить разнос провинившемуся, что тот потом долго не мог прийти в себя. Вот и сейчас он с удовлетворением увидел, что окружающие вне себя от страха от его критики, которая сулит им не самые лучшие последствия.
Клуб начал стремительно пустеть. Люди, толкая друг друга выбегали из помещения, прикрывая голову руками.
Заместитель, который был наблюдательней своего начальника, с удивлением увидел, что жители деревни прячутся по домам, закрывая ставни.
Вдали слышался мужской голос, призывающий жену "Зина, твою мать, бери детей и водку и быстро в погреб!" Затем наступила ненормальная тишина. Даже собаки перестали переругиваться.
Подчинённый пожал плечами.
"Надо же, какие здесь все пугливые! Впервые, им что ли разнос устраивают!"
Он с удивлением увидел, что в клубе остались они с начальником и старушка-матершинница, которая, в отличии от пугливых односельчан, казалось совершенно не боялась высокого начальства.
Заместителю почему то стало неуютно. Подкатывал иррациональный страх, потихоньку переходящий в ужас. Казалось, воздух в помещении настолько сильно сгустился, что его можно было потрогать. Он достал платок, чтобы вытереть внезапно вспотевший лоб.
Александр Павлович, наконец, закончил распекать солистку скандального хора и, не прощаясь, повернулся, чтобы уйти. Но перед тем, как он это сделал, бабуля что-то ему сказала. Всего семь слов. Но каких! Это было древнейшее славянское пожелание врагу, о котором знали единицы. А правильно пожелать так, чтобы оно сбылось, и вовсе умельцев не осталось. Ну почти.
Александр Павлович в бешенстве открыл рот, чтобы высказать всё, что он думает о ненормальной старухе, но та будто сквозь землю провалилась.
"Да я вас засужу!" закричал он, впервые в жизни потеряв самообладание. Повернувшись к подчинённому, он мстительно продолжал
"Сейчас будем составлять протокол об оскорблении....
Но подчинённый, к его удивлению, вёл себя не совсем адекватно. Вместо того, чтобы достать документы, тот испуганно смотрел на начальство.
"У вас там на лбу!" прошептал он. И упал в обморок.
"Придурок!" Александр Павлович сделал попытку смахнуть со лба упавшую прядь. И внезапно понял, что это вовсе и не прядь.
Не веря собственным рукам, он ощупывал то, что бабушка пожелала, чтобы у него на лбу выросло. Но ведь это же невозможно! Так попросту не бывает! Но !.....!, за секунду украсивший лоб Александра Павловича, об этом, похоже, не знал.
Бесстыдно свисая, он призывно покачивался, доставая хозяину почти до носа.