Грозовым майским вечером три года назад, когда старшая дочь Надя пришла с улицы не одна, а с бесформенным и почти бездыханным клубком. Дальнейшие исследования показали, что находка отдаленно похожа на черного котенка примерно месяца от роду. Что глаза у находки закрыты и признаков жизни она уже не подает. Почти. Когда котенка высушили и обтерли, обнаружили еще одну печальную деталь – передняя лапка зверька висит на кусочке кожи. Надо сказать, что Надя и раньше приносила в дом мяукающую живность, семья неизменно отогревала, кормила и пристраивала ее в добрые руки. Потому дальше действовали по схеме…
Многодетная семья Шишкановых всегда считала себя семьей собачников – в доме две таксы, два попугайчика, рыбки – вполне нормальный набор для заботы и любви. Котов и кошек у мамы Тани не было никогда, да и не предвиделось.
Усыпить или лечить?
Котенка отвезли в городскую ветлечебницу, где им сказали, что причина травмы лапки не механическая, скорее всего котенка травмировал человек (может быть, грубо схватив), и что пострадавшую конечность спасти не удастся. Врач задал сакраментальный вопрос: усыпить или оперировать? Так котенку сохранили жизнь, но удалили лапку. Потом был долгий период восстановления: мама Таня выкармливала чернильного малыша из пипетки (ослабшая находка не могла сама есть), обрабатывала швы – все как за больным ребенком (неудивительно, что подросший кот очень хорошо знает, кто его хозяйка, и именно к ней забирается помурчать на диван). Подлеченного малыша тоже пытались пристроить в хорошую семью, но котенок-инвалид имел немного шансов найти добрые руки.
Впрочем, черный Мурзик сделал все, чтобы вписаться в семью: нашел общий язык с трехлетним Сашей и стал его лучшим другом, сразу понял, что такое лоток с наполнителем и когтеточка для уцелевшей лапки. Уяснил, что прекрасные попугаи кореллы – не объекты для охоты, а мудрая длинношерстная такса – друг не только человека, но и кота. И уже во взрослом возрасте кошка с собакой живут не по стереотипам – играют вместе и спят клубком.
И вот теперь семья Шишкановых похожа на Ноев ковчег: собака такса (ее напарница, к сожалению, умерла от старости), кот Мурз, два попугая корелла, сын Саша, дочь Юля (недавно получившая паспорт) и мама с папой. Нет в доме только спасительницы Нади, которая за время подрастания кота успела выйти замуж и переехать и даже родить сыночка Богдана.
А что Мурз? Живет о трех лапах, даже не подозревая, что ему от природы
положено четыре.
Кот летом в деревне спокойно ловит мышей, хвастливо принося их хозяевам в расчете на похвалу и признание своей полезности.
Медийная фигура
Мурз – обладатель шелковой, струистой под пальцами шерсти и огромных желтых глаз; я заметила, что хозяйке нравится фотографировать своего угольно–черного питомца (а тому, в свою очередь, в радость позировать). Настоящая котомодель. Стильные фото получаются на фоне ее же собственных фетровых поделок: мама состоит в клубе молодой семьи «7я» при Молодежном центре и изобретает прекрасные панно в стиле пэчворк – есть отдельные прямо-таки шедевры, исполненные радости и вкуса, изображающие лето, осень, зиму, весну. В центре весенней композиции, естественно, кот. «Я их не продаю, – делится мама Таня, – дарю или оставляю для себя, слишком долго я их делаю, чтобы продавать. Цвета подбираю, композицию придумываю. Руки-то у нас чешутся, мы в нашем клубе «7я» много чего изобретаем!» Но особенно эффектно смотрится природный кошачий черный шелк и янтарный глаз рядом с великолепным панно «Хеллоуин» – совсем не страшным, с уютными тыковками и летящей Маргаритой…
– Он у вас стильный – в черном фраке, но, наверное, коварный? Настоящий ведьмин кот?
– Нет. Что вы! Он добрый и ласковый. Иногда может пошкодить, как все коты, но характер золотой.
Поймала себя на том, что после разговора с Татьяной кручу в голове песню «Жил да был черный кот за углом, и кота обожал целый дом!».
Надо сказать, что кот Мурз не только меня сподвиг взяться за перо и описать свои приключения – историю трехлапого котенка рассказала Юля Шишканова на конкурсе в поддержку бездомных животных, устраиваемом детской библиотекой имени Пушкина и «Городским курьером». И я сейчас вспоминаю этот рассказ не столько для того, чтобы с радостью убедиться, что у чернильного красавца все в порядке, а чтобы напомнить горожанам, что у брошенных животных немного шансов выжить. Добрых семей, готовых лечить и любить, гораздо меньше, чем выброшенных малышей. И проявление милосердия стоит на трех китах: стерилизация, вакцинация и отсутствие самовыгула, а не «вынесу-ка я котеночка (щеночка) на улицу, а там кто-нибудь да подберет».
ИРМА КРЕКНИНА