- Он-то как раз и не дурак, - не согласился я, - никаких денег из-за границы, я уверен, он не получает, - там своих старушек некуда девать, а вот у вас в отделе, похоже, собрались сквозь одни некомпетентные товарищи!
- Чего это ты так завелся? – недоуменно взглянул он на меня.
- А того, что у тебя под боком отмываются «грязные», я в этом уверен, деньги.
- «Грязные» деньги… - вяло махнул Кепочкин рукой.
- По-крайней мере – не очень «чистые», и в этом участвует также администрация станицы Ну, как?
- Чушь!
- У меня есть документальное подтверждение, я не рожаю версии из воздуха.
- Покажи! – сверкнул он глазами.
- Прочтешь в ближайшем выпуске «Гипотенузы», - отрезал я.
- Ну, ты дьявол! – вздохнул устало мой собеседник. – Тебя точно когда-нибудь грохнут за твою прямоту.
- А, почувствовал, что дело серьезное!
- Ни грамма! – отрицательно покачал он головой, принимая безразличное выражение лица. – Слушай, Петр, а ну их всех… Идем, Светлана Павловна заждалась совсем, - потянул он меня за рукав. – А ты и впрямь большой профессионал, - почти восхищенно похвалил он, - за это надо выпить!
- Мальчики, разве можно так долго?! – пожурила нас хозяйка. – Я совсем истосковалась одна, - она пьяно икнула.
Мы пили потом еще долго. Уже была ночь, когда бутыль, наконец, совершенно опустел.
- Ты будешь ночевать у нас! – заявил Кепочкин, путаясь в словах, - у нас, у нас!
- Конечно, вы никуда не поедете! Вы – полностью наш гость сегодня! – поддержала Светлана Павловна, и вдруг спохватилась: - Ах, совсем забыла! – и убежала в дом.
Появившись через минуту с фотокамерой-«мыльницей», плаксиво попросила:
- Можно, Петя, я с вами сфотографируюсь на память? – и протянула «Кодак» мужу.
- А как же, Светлана Павловна, милая, конечно, этот чудесный вечер стоит увековечить!
Мы обнялись с ней… она целовала меня в щечку… стояла позади меня… мы сидели за столом… у машины…
У меня заболели глаза от частых бликов, а ее фантазия все не унималась.
Наконец пленка закончилась, вызвав ее полное разочарование.
- Пойдем-пойдем, ты сегодня наш гость, не по-обычаю отказываться от ночлега! – тут же потащил меня Кепочкин в дом.
Что-то не вязалось это с его жадностью… Немного подумав, я согласился:
- Только у меня одна просьба… Я по утрам жутко болею, а пить опять водку нельзя, сам понимаешь – потехе - час, делу - время… Я сейчас сбегаю быстренько, затарюсь пивом, чтобы среди ночи не трястись, хорошо?
- Давай, здесь за углом есть ларек. Я тоже пивка бы еще попил… Только быстрее, - согласился хозяин.
Сев в машину, я купил пива и поехал в гостиницу. Тетя Маша уже спала, но я ее разбудил, угостив бутылочкой.
- Тетя Маша, вы извините меня, пожалуйста!
- Опять вы, Орлов, нализались! – шутливо покачала она головой, пытаясь откупорить крышку.
Я взял у нее бутылку и, откусив, к ее ужасу, крышку зубами, передал обратно.
- Людоед! – отхлебнула она из горлышка. – Я буду жаловаться вашему начальству!
- Да-да, «жалобная книга» у меня под матрацем! – согласился я. – Тетя Маша, выручите, а?
- Опять звонить по девкам будете? Побойтесь бога, Орлов!
- Нет, не буду, честно! Дайте мне вашу мышеловку! – я кивнул на стоящую в самом углу у небольшой щели в стене деревянную хлопушку с нанизанным усохшим кусочком сыра.
Вахтерша отшатнулась, с ужасом уставившись на меня.