Народная этимология… Представляю, как чистые академические лингвисты будут кривиться только при упоминании о ней. Ведь это же не по науке, не по фасмерам, не по правилам… Ведь творог может добываться только из вареников – они сами видели.
Хотя у них у всех одна и та же ошибка – чистый лингвизм, по большому счету, нафиг никому не нужен. Ибо это только теория. А язык – это прежде всего практика. И социально-бытовые условия, которые определяют эту практику. И без понимания этих условий в лингвистике делать нечего.
Хотите пример? – Да пожалуйста. У нас у всех есть такая часть тела как щиколотка. У многих – даже по две. А вот скажите-ка мне: от какого слова эта "щиколотка" происходит? А?
Ни в одном этимологическом словаре вы не найдете тому объяснения. По лодыжке (=щиколотке) там они что-то более-менее правдоподобное накропали, а вот конкретно по щиколотке – фиг. Типа, этимология неизвестна, идите к черту, не морочьте голову кадемикам.
Хотя этимология здесь лежит на поверхности. НО: поверхность эта – чисто бытовая, приземленная. Но обо всем по порядку.
Перво-наперво, вспомним, что щиколотка – это деталь анатомическая. Но слово это не могло прийти из анатомии. Ведь анатомия как наука начала формироваться только в 19-м веке, а слово "щиколотка" употреблялось людьми еще в древнемохнатые времена. Причем людьми, совсем не знакомыми с анатомией. Значит, происхождение этого слова надо искать в какой-то другой отрасли.
И на роль такой отрасли отлично подходит… кулинария. В русской кухне есть такой народный суп – щи. Щи эти могли быть очень разными – могли быть чисто из овощей, могли быть с крупами, с грибами, с мясом. И вот ежели готовили именно мясные щи, то бульон для них обычно использовали говяжий. То есть, брали какую-нибудь запчасть говядины, варили из нее бульон, а потом защивали это все капустой и т.д.
Впрочем, нет, не какую-нибудь. Для бульона, разумеется, никто бы не стал использовать вырезку или стейк. Обычно использовали какие-либо просто кости или мясо на кости. И вот лучшей запчастью для такой задачи считалась голяшка – потому как она все равно больше ни для какого блюда не годилась.
Голяшку эту в щах ценили не только за навар. Дело было еще и в том, что вот эта вот голяшка содержала костный мозг, и многие любители щей считали его деликатесом. В старые времена (да и сейчас тоже встречается) считалось особым шиком – сожрать тазик наваристых щец с ентой голяшкой, а потом взять оставшуюся от нее обгрызенную кость, лоснящуюся жиром, да и выколотить из нее костный мозг обо что-нибудь. Ну, вы знаете: так, бздык торцом кости об тарелку или об стол, а потом вот так ффьюююююю – весь костный мозг и высосать. А потом еще раз так бздык и - ффьюююююю. И еще, и еще, и еще.
Вот так у суповой говяжьей голяшки и появилось второе название – щиколотка. От слов "щи" и "колотить" (костью из щей об стол). Ну а поскольку голяшка – это голень, и поскольку голень имеется не только у животных, но и у человека, так словом "щиколотка" стали называть и человеческую лодыжку. Тем более, что она как раз и есть часть голени. Все очень просто.
А почему академические Фасмеры эту этимологию пролопушили – ну, так они же в кабинетах сидели, сами-то щи не варили, продукты не закупали. Им еду либо кухарка готовила, либо повар в общепите – причем не щи, а консомя, там, всякие, минестроны. А наши сермяжные щи… ффу, как некультурно - не по-научному, панимаш.
