Макар Степаныч, глубоко и звучно вздохнув начал свой рассказ:
"Когда в августе фашист разбомбил город, осталось совсем мало жителей. Ведь людей-то не эвакуировали, как фашист-то пришёл, стали срочно технику отправлять из города, а про людей когда вспомнили поздно уж было, вся железная дорога раскурочена. Весь город горел и Волга горела, нефтехранилища разлились по реке. А они всё бомбили и бомбили. Развалины города превратились в ад. Стоял смрадный трупный дух и , казалось, все камни были смешаны с кровью, останками и фрагментами тел. Жители и раненые оставались в подвалах и разрушенных домах, лекарств не было, уже к осени не осталось ни одного домашнего животного. Некоторые всё же решались переправляться на другой берег под постоянным обстрелом. Хоть удавалось это очень мало кому. У переправы было настоящее столпотворение: солдаты с оружием, какие-то пушки, пулеметы, раненые, больные, местные жители с чемоданами и котомками, дети. Стоят крики и по воде всё время поднимаются столбы от обстрелов. Меня и других солдат погрузили на большой плот. Даже в ночной темноте были видны тела и чемоданы, тех, кому не довелось добраться до левого берега."
Пелагея слушала Макара Степановича и, как наяву, представляла себе весь ужас происходящего. Как бы тяжко не было ей, но осознание бедственного положения жителей и бойцов на той стороне Волги, придавало чувство какой-то безысходности и безконечности этой войны.
Макар Степаныч, помолчав, продолжил:
"С другой стороны на уцелевших катерах, баржах, даже прогулочных трамвайчиках под минометным и артиллерийским огнем доставлялись резервные части. Каждую ночь на позиции привозили батальон солдат, а к следующему вечеру от него оставалось несколько человек. В городе смешались все, немцы, наши. Танки фашиста не могли даже продвигаться из-за завалов и руин, бились насмерть..."
Пелагея слушала раненого солдата и перед её глазами, как наяву, всплывали образы людей и картины боёв, ужасая своей реальностью, заставляя сердце сжиматься от страха. Она думала об отце, о котором долгое время уже не было известий, надеялась, что он уцелеет в этом разрушенном городе.
Надежда и безысходность, страх и волны негодования, сливаясь воедино, заполняли собой юную, многострадальную душу...
Продолжение следует...
