У каждого человека есть мечта...
Была она и у этой девочки.
Назовем ее - Виолетта.
Настоящее имя ее созвучное этому, но все же немного отличается.
День в школе начинается рано, особенно у школьного сторожа. Он еще с ночи перезяб на школьном диване, на старом полосатом матраце, топил высокие школьные печки, а утром откинул внушительный крючок на зеленой двери и стал дожидаться первых учеников.
А вот и они...Обычно, это были дети из далеких деревень.
Где- то в пяти километрах, зимой, пропадает в снегах старая деревушка под названием Бор.
И везут оттуда детей их папки на тракторах и потрепанных легковых машинах, везут рано, по пути на какую-нибудь не престижную и даже совсем ,, зверскую,, работу, где они трудятся в надежде хоть что - нибудь заработать.
И эта девочка приезжала тоже...
Она жила еще дальше, в совсем заброшенной деревне за длинной, полной рекой, где на скошенных, рыхлых, торфяных берегах можно было увидеть отпечаток крупной лапы медведя.
Каждый день Виолетта ездила с чьим-нибудь попутным отцом до Бора, а потом тоже, с кем придется, домой, в совершенно заглохшую деревушку, где стоял ее дом.
Она приходила в учительскую чуть свет, брала ключ от класса, и чтобы ей не толкаться, не шоркать обитые парты, мы начинали писать.
Писали мы много, почти каждую мою смену, я работала сторожем посменно. Менялась с полной, хозяйственной сменщицей, которая много лучше, чем я топила длинные, побеленные печки.
Обычно Виолетта писала о собаках. У нее был целый хоровод из Пальм, Буянов и прочих друзей с загнутыми хвостами, которых она любила сердечно, всем своим простым, большим и неловким сердцем.
Виолетта была крупным ребенком, глаза ее всегда сияли какой-то детской невысказанной мечтательностью о лучшем. Лучшего хотела вся её натура, вся её большая душа.
Ее собаки убегали, она ловила их, где-то скрывалась с ними в лесу от наказания соседа, которому надоели проделки виолетиных питомцев.
Она обнимала их, лежала с ними в высоких лесных травах. Снова привязывала их, снова они срывались и трепали соседских кур, и снова верная Виолетта отсиживалась за кустами до вечера.
Причем в деревне жили- то они, да сосед.
Потом она рассказывала про котов, про лису, что принес отец с охоты. Отец ее был охотником , поэтому в семье жило столько собак.
Рассказы Виолетты не поднимались выше мира собак. Она не описывала друзей и родителей, она жила только в этом, дружественном ей мире.
Я до сих пор помню её круглые, доверчиво- таежные глаза, то как она наваливалась на парту, когда мы писали с ней рассказ, и пряди ее каштановых, выбившихся из прически волос, когда она нагибалась над листом.
За два года мы написали с ней целый сборник рассказов с рисунками и повествованиями о лесной жизни.
Потом они переехали в деревню поближе, чтобы можно было ходить в школу. Виолетта вдруг повзрослела, стала писать неохотно и отошла от этого дела. Она все еще оставалась крупным, неповоротливым ребенком из лесной стороны, но все равно изменилась.
Потом наша школа стала терпеть нападения. Нападения эти были со стороны соседнего района.
Неподалеку от нас расположилось большое село с многоэтажной школой, которое сманивало у нас учеников. Преимущество тамошнего образовательного у,ереждения было в том,что у них был желтый пузатый автобус, на котором написано ,,Дети,, . И это было козырной картой в неравной игре.
Конечно, кому из отцов захочется самому каждое утро вести свое чадо в зеленую одноэтажную школу, что прячется в переулке неподалеку от говорливый речушки, вместо того ,чтобы без хлопот погрузить родное дитя в комфортный автобус и пусть едет в ,,хорошую,, школу, где ,, лучше,, образование.
Кстати, о ,,лучшем,, образовании...
Когда в нашей школе осталось совсем мало детей, мы все равно работали. В некоторых классах было по двое, по одному человеку.
И училась в одном из них девочка со светлыми волосами- Маша.
Представляете, каково это учиться одной в классе... Каждый день спрашивают, не спрячешься за широкой спиной товарища. Хочешь - не хочешь, а урок учи...
Так вот, эта Маша после нашей девятилетки училась в Москве, там у ее семьи были родственники.
Так в московской школе она получала преимущественно пятерки. Вот такого качества образование было в нашей, казалось бы, захолустной школе...
И Виолетту отправили, еще не доучив девяти лет, в эту школу из большого села. Стала она ездить на пузатом автобусе.
Уж, как она не хотела...Уж, как она припадала на парту и плакала, но родители были неуклонны.
И Виолетта пошла учится в большую школу.
Она вернулась к нам через год. Или два...
Это уже был совсем другой ребенок. От доверчивой, чуть неказистой девочки- увальня ничего не осталось.
Это был парусник с оборванными парусами.
Больше я не слышала от нее о собаках.
Она стала напориста, даже нагла. В ее некогда теплых дремучих глазах появился стальной блеск.
Она повзрослела. Оформилась.
И обучение в большой школе ей не пошло на пользу.
Но желание счастья, наверно, осталось в глубине души, ведь, не зря она выпросилась назад, в свою любимую деревенскую школу. К любимым обшарпанным партам, ближе к дремучим, северным медвежьим лесам.
Писать...Она больше не писала со мной никогда...
А мечта...Она почему-то хотела быть юристом. Но не стала им. Вышла замуж почти сразу после школы, и я ее видела вместе с мужем в районном центре, на автовокзале. Она уже ждала ребенка...
Вот такая история...Из школьной, и совсем не школьной жизни...
Читайте...
Если вы хотите прочитать рассказ о мальчике, который написал печальный рассказ, прочтите здесь.