На самой окраине суматошного Чимкента есть небольшой музей со странным названием "Кылуэт". Это слово, явно созвучное с русским "келья" - казахский вариант арабского "гильвет", подземная обитель для размышлений и духовных практик, подобная нашим скитам. Всего в Средней Азии известно около двадцати гильветов, но чимкентский уникален тем, что он современный: его выкопал художник, гончар, музыкант ("человек-оркестр"), а в первую очередь философ Кендебай Карабдалов, в гости к которому, в далёкий район Турланская Экспедиция, я и решил заглянуть.
Турланская Экспедиция (вот же название!) оказалась не по-чимкентски тихим районом пятиэтажек и частного сектора. Остановка так и называется - "Этномузей", и от неё надо идти направо перпендикулярно основной улице.
И через сотню метров набредёшь на ветхий саманный домик с соломенной крышей - такие ещё остались в глухих аулах, и если бы не кувшин напротив - я бы подумал, что это наследство какого-то поглощённого Чимкентом селения.
Как оказалось, Кендебай живёт в соседнем доме - поэтому у музея нет чёткого расписания, лишь бы хозяин в это время сам оказался на месте. Я застал его за изготовление кобыза:
Гончарным делом Кендебай увлекался с юности: глина - это действительно родная стихия казахского народа: по глине здешний человек ходил, из глины делал вещи и строил здания, в глине оставался на вечный покой. Источником вдохновения для Кендебая стал древний Отрар, и методом проб и ошибок он год за годом воссоздавал гончарное искусство древнего города, от техники (кругов, печей для обжига) до художественных приёмов.
В некоторых местах Кендебая аттестуют как "этнодизайнера" - параллельно он увлекался музыкой и владеет десятками музыкальных инструментов - вот скажем рядом казахский кобыз и тибетская поющая чаша:
Что же до гильвета, то по словам Кендебая, гильвет ему просто приснился - он видел сны, в которых ходит по подземным кельям, очень яркие и красивые, но не понимал, где именно эти кельи находятся. А потом вдруг осознал, что должен их выкопать сам. Свой гильвет он копал 9 месяцев в 2002 году. А в 2004, уже будучи известным на весь Казахстан гончаром и художником, получил грант по программе "Культурное наследие" и занялся созданием музея. Другое дело всей его жизни - книга о гончарном искусстве, в которой он стремится передать свои знания и опыт всему миру. И конечно, как и у любого жителя Средней Азии - семья: у Кендебая трое детей, и они также пошли по пути гончара. Я бы сказал, в первую очередь Кендебай - философ с очень целостной и доброй картиной мира, а гончарное искусство, музыка, история, живопись и подземная келья - лишь средства выразить эту философию.
На прошлых кадрах была собственно мастерская, где я фотографировал, пока Кендебай отходил за реквизитом. Глиняный дом же изнутри выглядит так - картины и гончарные произведения, музыкальные инструменты и фотопортрет отца. И конечно же гончарный круг.
Само устройство дома я узнал мгновенно - чуть раннее в глухом приаральском ауле, в таком же в старом глинобитном доме я пил чай рядом с казахской бабушкой. Если мысленно убрать отсюда всю экспозицию, застелить пол коврами, на них положить низкий стол с подушками вместо стульев, побелить потолок и оклеить стены обоями - будет точь-в-точь как тот домик. В аулах такие обычно служат летним жилищем во дворе основного, более современного, "зимнего" дома.
Картины Кендебая:
А из глины можно делать не только кувшины. Вот такие вот глиняные миниатюры... здесь Кендебай обратил моё внимание на Байтерек рядом с Пирамидами как символ связи времён и цивилизаций (равно как и "олени" в нижней половине слегка наоминают тени самолётов):
Тут явно некая космогония:
А вот - схема гильвета. Его глубина - до 7 метров, он состоит из 4 помещений разного назначения. Сама эта схема тоже символ, который можно интерпретировать по-разному (например, как женское начало), я же здесь увидел космический корабль на орбите планеты, и этот образ впечатлил уже самого Кендебая.
Вот как это выглядит с поверхности - справа начало лестницы (на схеме круг слева), а слева - собственно, "планета", купол самой большой комнаты. Кажется, что они совсем рядом - но под землёй пространство словно расширяется в несколько раз:
Кендебай надел церемониальный кафтан и зажёг лампаду, и мы спустились в коридор:
Глиняные стены без несущих конструкций, но выглядят очень надёжно. Сквозь потолок пробиваются корни травы:
Первая комната, справа от коридора, содержит ещё несколько глиняных произведений и древнюю плавильную печь:
Вроде как некоторые её фрагменты даже подлинные, и Кендебай нашёл их, когда копал:
Здесь стоят очень красивые вещи, будь то огромный кувшин:
Или юрта размером с ладонь. И как всегда у Кендебая, вещи пронизаны символами:
А дальше можно спуститься в тупик, а в тупике - молча поблагодарить мироздание или пожелать у него чего-то. К стене очень приятно приложиться головой - в принципе эффект "аспириновых камней" я наблюдал в пещерах и раньше.
Собственно гильвет - маленькая комната. В таких мусульманские мудрецы уединялись для молитвы и размышлений. Но Кендебай не зря так много говорил о связи времён и народов - его гильвет для людей любой веры, и три "окна" можно понимать и как Троицу, и как символ трёх мировых религий - пусть каждый увидит нечто своё.
Ну а под куполом - Комната между Небом и Землёй, это её название. Здесь мы долго сидели на коврах и разговаривали. Мне говорить с Кендебаем было очень приятно: спокойный, открытый, искренний человек, чья философия была мне близка и понятна.
Всё это он создал своими руками, но не без помощи других людей: стоило было начать это дело - как вдруг появилось много желающих помочь. А некоторые, в том числе из городских "сильных мира сего", сюда приходить вежливо, но категорически отказывались, несмотря на все предложения. Кендебай говорит, что просто сюда никто не приходит случайно.
Затем мы вернулись в музей. Кендебай за полминуты вырезал из листа А4 казахский национальный орнамент и объяснил его суть. В единичном виде (на среднем кадре) это разом и мужское (образ батыра, готового к бою), и женское начала. В развёрнутом виде - это единство (они держатся за руки), общность (растут от одного корня) и непохожесть, и всё это вместе.
Вообще, в этом орнаменте ни одна деталь не случайна, и я пересказываю лишь то, что точно запомнил. Саму же фигурку он подарил мне, и сейчас она висит в моей комнате.
Ну а напоследок он продемонстрировал себя в роли Человека-оркестра - столько музыкальных инструментов в действии примерно за час я не видел ещё ни разу, и ведь из каждого он извлекал такую музыку, которая цепляет. Здесь я показываю далеко не всё (тем более часть кадров не получилась).
Баян - на нём он сыграл одну русскую и одну грузинскую мелодии:
Домбра с двумя струнами - самый распространённый музыкальный инструмент в Великой Степи, в современном Казахстане она действительно популярна и звучит красиво. На домбре исполняется кюй - инструментальная пьеса о жизни, один из основных жанров казахского фольклора. О домбре есть много легенд: например, якобы именно так Чингисхану сообщил о смерти его сына Джучи (который правил как раз тюркской степью и похоронен под нынешним Жезказганом ) кюйши Кеты-Буга - тех, кто приносил столь скорбные вести, Чингисхан казнил, вливая в рот расплавленный металл, но тут потрясённый и горем, и красотой мелодии хан сохранил жизнь кюйши и велел казнить домбру. На самом деле конечно, всё было не так, и с сыном у Чингисхана назревала война, несостоявшаяся лишь из-за смерти Джучи, но легенда очень красивая и очень степная.
Однако домбру я слышал и в других местах, а вот кобыз - только здесь. Считается, что это древнейший в мире смычковый инструмент, и о его легендарном изобретателе старце Коркуте сложено много легенд у казахов, азербайджанцев, турок и туркмен. Коркут искал способ победить смерть, и в музыке созданного им инструмента обрёл вечную жизнь. У кобыза очень мощный и волнующий "голос", а его колокольчики почти не звенят - они висят там для создания нужной акустики. Партия на кобызе оказалась самой сильной из всех последующих:
Сравним с ней был разве что сибирский бубен. Надо заметить, у казахов тоже было своё шаманство, собственно в кочевые времена оно тут проявлялось даже больше, чем ислам, так что и бубен здесь не совсем чужд. Звук у него тоже потрясающий, пробирает насквозь и действительно словно переносит в иные миры.
Узбекский бубен... честно говоря, мне не запомнился:
Разные духовые инструменты от глиняных свистулек до немецкой губной гармошки (с ней кадр не удался):
Третьим самым впечатляющим инструментом оказалась тибетская "поющая чаща". Я слышал о них раньше, но как они работают - не представлял: Кендебай просто начал водить специальной палочкой по краю чаши, на втором-третьем обороте появился тонкий мелодичный звук, а обороту к десятому стал настолько сильным, будто играл инструмент с усилителем. Звук порождается вибрацией металла, и услышав его, я понял, почему именно эти чаши использовали для буддийских практик - самый настоящий "звуковой массаж".
И всё же самым совершенным музыкальным инструментом всех времён и народов Кендебай назвал обыкновенную гитару, и воспроизвёл мелодии нескольких других инструментов на ней:
Экскурсия в Кылуэт стоит от 1000 до 2000 тенге (200-500р.), меня Кендебай встретил бесплатно, но всё же я оставил ему пожертвование. Напоследок - хочу извиниться, если где-то приврал: это не для сенсации, а просто неверно понял или не совсем запомнил. Соответственно, и достопочтеннейшую публику прошу это учитывать.