На постсоветском пространстве есть одна добрая традиция — памятники сносить. Большевики ломали памятники царские, борцуны с большевиками крушили монументы ушедшей советской эпохи. И совсем недавно в одной очень бедной, но очень гордой восточноевропейской стране с гордостью же отчитались — нет здесь больше памятников клятому Ленину. Теперь уж точно — заживут! А что же в просвещенной зарубежной Европе? Тут отношение к памятникам (по крайней мере пока) остается более умеренным. Даже если воздвигнуты они очень неоднозначными личностями в очень неоднозначное время.
Есть в Риме такой квартал — Номентано. Квартал по меркам Вечного города молодой, основан в 1911 году. Однако же во время мировой войны в Италии было не до архитектурных излишеств и застраивался Номентано уже при Муссолини. Здесь возводили социальное жилье, призванное показать заботу дуче о простом народе. Впрочем, дома для бедняков соседствовали и с дорогими виллами для зажиточных горожан — ведь идея классового мира была в фашистской доктрине одной из главных. Но не домами едиными — построение типичного спального района было бы для импульсивного Муссолини достижением слишком банальным. Не тот размах! И поэтому в Номентано были воздвигнуты и пафосные военные монументы. Один из них показался мне весьма интересным.
Это Monumento al bersagliere, в вольном переводе на русский, "памятник берсальерам". Кто же такие эти берсальеры? Человек более или менее знающий посмеется банальности вопроса, но не всем же быть знатоками. Поэтому объясню. Берсальеры — это очень интересный затянувшийся эксперимент. Эксперимент запущенный еще в первой половине XIX века в королевстве Сардиния. По легенде, бедная Сардиния не могла позволить себе содержание больших масс кавалерии. Но будь ты хоть бедной Сардинией, хоть богатой Францией или Австрией (обе эти страны активно вмешивались в итальянские дела) воевать без мобильных частей очень больно и очень обидно. И тут остроумный сардинский капитан Алессандро Ла Мармора пришел к озарению — дорогую кавалерию можно хотя бы частично, но заменить легкой, быстроногой пехотой. Так появились берсальеры. В подготовке их делался акцент на скорость движения и точность стрельбы, что делало берсальеров неким средним вариантом между ударными частями и застрельщиками. Натренированные берсальеры даже на парадах перемещались исключительно бегом.
Эксперимент Ла Марморы прижился. Берсальеры стали элитой сначала Сардинско-Пьемонтской, а потом и итальянской армий. Они отличились в Крымской войне, были неизменными участниками колониальных экспедиций Италии на стыке веков. В Первой мировой войне итальянцы выставили на фронт уже 12 полков берсальеров. В одном из них служил и Муссолини. В годы войны он из убежденного социалиста-пацифиста резко перековался в пламенного патриота. Когда трубил сигнал к атаке, будущий дуче первым выскакивал из окопа с криком "Да здравствует Италия!"
Своей берсальерской молодостью вождь итальянского народа очень гордился. И именно берсальерам он в 1932 году возвел монумент в квартале Номентано, воплощавшем урбанистический вкус дуче. Правда, монумент этот посвящен прежде всего не победам, а одной из наиболее трагических страниц в истории берсальерского корпуса. И имя этой странице Шар-аль-Шатт.
Шар-аль-Шатт — местечко неподалеку от Триполи. Цветущий оазис, мечта бедуина. В конце октября 1911 года там пролегала линия фронта. Линия фронта между армией итальянской и армией османской, схлестнувшимися в борьбе за обладание Ливией. В войне за Ливию итальянцам поначалу сопутствовал успех. Они с легкостью били османские гарнизоны, изгоняя их из всех крупных городов. Но турки быстро опомнились. Уже к 23 октября 1911 года, менее чем через месяц после начала войны, Османская империя нанесла ответный удар. Больше 10 тысяч турецких солдат и ливийских ополченцев пошли в контрнаступление на Триполи. Они были полны решимости отбить город. Вскоре турки нащупали слабое место в порядках врага - оазис Шар-аль-Шатт.
Шар-аль-Шатт оборонялся 11-м полком берсальеров. Сложная местность не позволяла итальянцам развернуть артиллерию. Но 11-й полк отчаянно отбивал настойчивые атаки турок. С тыла его уже поджимали ливийские иррегуляры, стрелявшие из окон лачуг и с деревьев. 4-й берсальерский батальон был отрезан от своих и рассеян. 300 итальянских стрелков попали в плен - и были тут же жестоко убиты ливийцами. Обезображенные трупы берсальеров усеяли местное кладбище.
На выручку к своим товарищам у Шар-аль-Шатта подоспели итальянские моряки, очистившие оазис от врага в жаркой схватке за каждый дом. Когда им обнаружились тела замученных пленных, итальянцы решили мстить. Всех ливийцев найденных с оружием вешали на месте. "Подозреваемых" в помощи туркам арестовали и депортировали в Италию. На войне, как на войне...
"Шар-а-Шат, 23 октября 1911 года" — эта надпись выбита выше остальных на Monumento, прямо под фигурой бегущего в атаку берсальера. Со дня открытия памятника прошло много времени. Сменилась эпоха, монумент возведенный фашистским диктатором и славящий кровь пролитую итальянскими колонизаторами, в нашу особо толерантную эру выглядит уже изрядно неполиткорректным. Вот только сносить его итальянцы не спешат. От нехватки культуры и политической сознательности, наверное. Куда уж им до нас!