«Когда в конце 1960-х годов фаэтоны вновь появились на улицах Баку, люди выходили из домов, чтобы радостно удивиться возвращению, казалось бы, навсегда исчезнувших изящных двуконных экипажей. Мы с мамой, груженные покупками, шли домой с базара, когда мимо медленно прокатил фаэтон, на котором восседал Гурбан-киши в каракулевой папахе. Копыта пары его гнедых мелодично прозвенели по булыжной мостовой; мама проводила его взглядом и молвила взволнованно дрогнувшим голосом: «Как он подходит этой улице…» В этой статье – воспоминания азербайджанского сценариста Фархада Агамалиева о детстве в Баку.
Тема всевозможных карет, фиакров, пролеток и прочих бричек-шарабанов занимает весьма заметное место в мировой и отечественной литературе – столь важно было значение гужевого транспорта в доавтомобильную эпоху. Собственно фаэтоны в пределах Российской империи широкое распространение получили в конце XIX столетия: в эту пору только они да еще брички допускались к общественной перевозке пассажиров по городским улицам. Мода на фаэтон быстро охватила тогда города Северного и Южного Кавказа. Никак не могла она миновать и Баку, и лихая фаэтонная езда как нельзя лучше соответствовала ускоряющемуся темпу и духу нового времени. Красиво смотрелись фаэтоны ночью: по бокам козел крепились два фонаря, в них горели свечи или карбидный газ – сейчас сказали бы «фары» и «стоп-огни». Отдельная песня – разнаряженные фаэтоны на свадьбах, когда от внезапного ружейного залпа друзей жениха кони могли понести совсем не к месту назначения, такое тоже случалось.
Когда в конце 1960-х годов на бакинские улицы возвратили фаэтоны, были они сработаны по старым образцам, благо чертежи в архивах городского хозяйства сохранились. И были новые «старые» фаэтоны вполне себе стильные, но, понятно, унифицированно-одинаковые. А экипаж, которым в пору нового бакинского фаэтонного ренессанса дебютировал упомянутый выше Гурбан-киши, был особенный. Изысканно изящный, легкий, с откидным верхом из настоящей кожи. Спинки сидений были обиты красным панбархатом; благородно мерцал черный лак, который покрывал корпус; упругие рессоры и резиновый ход делали неощутимыми любые дорожные неровности. Все это я знаю не понаслышке: Гурбан-киши тогда бесплатно катал всех желающих с нашей улицы.
…Последний раз с Гурбаном-киши я виделся четверть века назад. Мы с друзьями после превосходного ужина в ресторане старого «Интуриста» вышли на улицу и стали ловить такси до Сумгайыта, куда нужно было ехать по делам. Фаэтон подкатил неслышно, звук копыт тонул в размягченном жарой асфальте. «Эй, сын Муталиба, куда подвезти?» – я узнал голос Гурбана-киши. И мы покатили по набережной, потом по старым кварталам. То была чудесная, незабываемая поездка по ночному Баку. Я и сейчас люблю щемяще-меланхолическую песенку «Старый фаэтон», которую в 1970-х пел Вахтанг Кикабидзе и в которой есть такие слова: «Отслужил свое старый фаэтон, годы мимо пронеслись». Не согласен только, что «отслужил»». Служит и будет служить, покуда он подходит старым бакинским улицам. А они подходят фаэтонам.
Текст: Фархад Агамалиев
Журнал "Баку"