Керим Керимов – космическая тайна Советского Союза. Именно он отправлял в полет космонавтов, ему же они рапортовали об успешном его завершении. До недавнего времени это был человек под грифом «секретно». О бывшем председателе Государственной комиссии СССР по космическим полетам, почетном члене Национальной академии наук Азербайджана, генерал-лейтенанте, Герое Социалистического Труда Кериме Керимове из воспоминаний Героя Советского Союза космонавта Александра Сереброва.
Поскольку Керим Алиевич был председателем Государственной комиссии по пилотируемым полетам (а руководил он ею 25 лет), в его обязанности входило принимать космические корабли. И экипажи тоже, потому что корабль и экипаж, можно сказать, едины: даже приборную доску и мебель подгоняют под размеры космонавтов.
Недели за две до старта Керимов приезжал на Байконур. Обязательно встречал московский самолет с космонавтами. Потом он провожал их в полет – одними и теми же словами: «Желаю вам удачного полета и благополучного возвращения на Землю». Несмотря на однообразность «сценария», я бы не сказал, что это был ритуал (хотя у нас, космонавтов и вообще летчиков, перед полетом ничего менять нельзя – плохая примета). Вот сфотографироваться перед стартом с Генеральным конструктором или, если ты член дублирующего экипажа, принести за три дня до старта бутылку коньяка тому, кого медкомиссия утвердила в полет, – это ритуал. А то, что делал Керим Алиевич, было просто следованием инструкции. От инструкций же он не отступал никогда, потому что от этого зависели человеческие жизни.
Он следовал мудрой заповеди Королёва: «Лучшее – враг хорошего». Если что-то исправно работает – не надо это улучшать, не надо мешать процессу. Именно благодаря педантичности Керимова, его требовательности и, конечно, профессионализму у нас так хорошо летали космические корабли.
Керим Керимов, как первоклассный инженер, прекрасно разбирался во всех тонкостях дела. Он очень тщательно вникал абсолютно во все детали технической подготовки ракеты. Собственно, приемка космического корабля заключалась в том, что он выслушивал доклады руководителей групп, которые готовили ракету к старту. Сидел и ровным глуховатым голосом комментировал: «Да, так, всё ясно». Очень монотонно и без тени эмоций – вот это меня в нем просто поражало. То есть он был настолько человеком техники и дела, что это отражалось на его поведении.
Зато когда выяснялось, что какая-то проблема не решена в срок, он моментально становился очень даже эмоциональным. В голосе появлялась звенящая сталь! Все ужасно боялись этих его взрывов. И конечно, делали всё возможное, чтобы их было меньше. Я два года приезжал на запуск корабля не в качестве космонавта или дублера, а как руководитель так называемой группы «Т» (представители Центра управления полетами на космодроме). Мой доклад на приемке был самым последним. Но заходили-то отчитываться все вместе. Я сидел и слушал, как Керим Алиевич разносил предыдущих ораторов. И у меня мороз пробегал по коже, когда я представлял, что и меня, возможно, ожидает та же участь.
А в зале еще страшная духота стояла: кондиционеров не было – даром что в области космоса мы были впереди планеты всей. Там, на Байконуре, вообще условия были не сахарные.
До старта мы с Керимом Алиевичем хотя и жили по соседству, но встречались в неформальной обстановке нечасто. То есть нет, каждый день мы встречались, когда я устраивал пробежки по территории, а он – моционы. Ходил он много. Там круг был, я замерял, 800 метров. Так вот, он делал несколько таких кругов. Даже в жару.
Пару раз были вместе на одном застолье. Но он и там вел себя очень ровно: не было пышных кавказских тостов, никого за столом он не выделял, разговаривал негромко. Он был не по-восточному сдержанным человеком. Зато по-восточному мудрым.
Единственное застолье, где он не был похож на обычного себя, – это его 80-летие. Для Керима Алиевича устроили празднование юбилея в азербайджанском посольстве. Он там был с семьей, расслабленный, довольный, счастливый. И тут я наконец увидел его улыбающимся такой, знаете, лучезарной улыбкой. Ему в тот день было очень хорошо.
Текст: Елена Аверина
Журнал "Баку"