Алевтина, находясь у сына дома, переживала о самочувствии мужа. Не выдержав, она ему позвонила. Продолжительное время трубку никто не брал, поэтому ближе к двум часа дня волнение женщины достигло своего апогея. Геннадий, видя состояние матери, спросил:
— Мамуль, давай съездим? Посмотрим, как там дядя Боря?
— Если ты не занят…
— Мама, что за разговоры? — возмутился мужчина. — Прежде всего, семья, а потом уже дела.
— Извини, ты прав, — Алевтина подошла и обняла сына. — Поехали.
— Можно я с вами не поеду? — тихо спросила Светлана. — Давайте я вас здесь подожду. И у меня к вам предложение — забирайте Бориса Петровича и везите к нам. Я сейчас баньку затоплю, картошечки натушу с кроликом.
— Спасибо тебе, Светочка, — от избытка эмоций Алевтина расплакалась.
— Мать, ты чего?
— Просто я счастлива, что тебе досталась такая жена.
— Я тоже, мам, я тоже. — Геннадий поцеловал жену. Затем повернулся к Алевтине и сказал: — Всё, поехали.
***
Квартира по-прежнему была закрыта изнутри, и Алевтине пришлось нажать на звонок. Через две минуты дверь быстро открылась. При виде мужа Зуева вздрогнула: на нее смотрел растерянный ребенок в теле взрослого мужчины.
— Алечка, любимая, ты где так долго была? — испуганно спросил Борис Петрович.
Алевтина Владимировна быстро зашла в квартиру и обняла мужа. Геннадий проследовал за матерью, и быстро закрыл за собой дверь. Происходящие перемены в отчиме шокировали его.
— Боренька, я была у сына, у Гены.
— Почему так долго? — капризным тоном поинтересовался Борис Петрович.
— Извини, я не думала, что ты меня потеряешь.
— А еще я хочу тебя поругать. Ты зачем поставила чайник на плиту и ушла, не выключив его. Он, между прочим, чуть не сгорел, потому что в нем выкипела вода. Ладно, я вовремя пришел на кухню!
Алевтина тревожно посмотрела на сына. Признаки болезни Бориса стали проявляться все сильнее.
— Мам, помощь нужна?
— Нет, сынок, ты поезжай домой. Мы как-нибудь в другой раз придем к вам в гости.
— Хорошо. Но если что, ты сразу звони. — Геннадий обнял мать и отчима. — До свидания.
Алевтина по привычке перекрестила сына. Когда он вышел из квартиры, Борис Петрович посмотрел на свою жену.
— Алечка, я кушать хочу.
— Сейчас, муж мой дорогой, я тебя накормлю.
Женщина посеменила на кухню. Она быстро достала из холодильника приготовленный утром суп и поставила его плиту.
— Аля, а почему Гена не остался с нами ужинать?
— Его дома жена ждет.
— А у них все хорошо?
— Да, Боря, жена у моего сына прекрасная и добрая…
***
Когда Геннадий зашел к себе домой, его встретила злая жена.
— А где твоя мама с Борисом Петровичем? — недовольно просила Светлана.
— Они решили сегодня остаться дома, а в баню придут к нам в выходные, — ответил мужчина, раздеваясь в коридоре.
— Получается, я зря баню затопила?
— Почему зря? Я схожу, попарюсь.
— Гена, я хочу с тобой поговорить, — Светлана взяла мужа за руку и повела его в гостиную на диван. — Я насчет болезни Бориса Петровича. Почему мы должны оплачивать его лечение в санатории? У него есть дочь, пусть она и раскошелится.
— Нет, это моя обязанность, — твердо сказал Геннадий. — Дядя Боря столько для меня доброго сделал: машину помог купить, дом этот обустраивал.
— А может его в лечебницу сдать?
— В какую лечебницу?
— Для дураков… То есть я хотела сказать для людей с таким заболеванием?
— Ты хочешь, чтобы его там угробили? — Геннадий был взбешен. Как его жена, такая чуткая и добрая, может говорить подобные вещи? — Кто будет за ним смотреть?
— А если им деньги заплатить?
— Кому?
— Работникам лечебницы.
— Значит так, чтобы я больше этого не слышал! — ярость поглотила Геннадия. — А если твоя мама заболеет, то мы ее тоже сразу в лечебницу сдадим, чтобы не мешалась?
— Гена, что ты такое говоришь? При чем здесь моя мама?
— При том. Кстати, а почему ты мне не сказала, что твоя дочь с мужем приезжают сюда? И что ты им деньги наши свадебные обещала на переезд?
— Ну, просто момента не было еще подходящего, — стала оправдываться Светлана.
— А жить они где будут?
— Как где? — опешила женщина. — Здесь.
— Где здесь? — допытывался Геннадий.
— Здесь, со мной в этом доме.
— Вот как хитро получается! — мужчина посмотрел на свою жену. — Значит так, мы даем деньги на лечение Бориса Петровича. И это не обсуждается. Также мы помогаем переехать твоей дочери с зятем к нам. И я предупреждаю сразу, если ты, или твоя родня хоть косо глянет в сторону моей родни — разговор будет другим. Понятно?
— Понятно, — покорно ответила жена, опустив глаза. — Ты прав, прости.
Обняв мужа, она посмотрела на свое отражение в зеркале. На нее смотрела красивая и молодая женщина, глаза которой, однако, были злыми и жестокими. От доброты и покорности не осталось и следа.