За время карантина у нас с Лёхой совсем загнулась капоэйра. Сначала мы пробовали заниматься онлайн, как другие ребята, но стало ясно, что у нас ничего не выходит. Мало места, Лёха отвлекается. Вместе с ним начинают прыгать Адель и Яся, и его это раздражает. Организовать детей так, чтобы никто никому не мешал, я не могу. То есть могу, но у нас и кроме капоэйры много занятий, и на всё меня не хватает. Так что капоэйра вскоре отвалилась.
А тут вроде как снова открыли очные кружки и секции, и я стала думать, что надо бы нам Лёшеньку куда-нибудь определить. Движения ему не хватает, энергии много. Не говоря уже о том, что надо же искать новые возможности для реализации незаурядного Лёшенькиного потенциала.
Думала, думала и решила отвести Лёху на танцы. Какие-нибудь крутые, драйвовые, с сильными педагогами. Чтоб Лёху энергично взяли в оборот. Если брать его в оборот недостаточно энергично, незаурядный потенциал утекает.
Мы списались с крутыми танцами и повели Лёху на пробное занятие. Дело было после уроков, так что мы и Ясю с собой взяли.
Пришли в Дом детского творчества, разделись в гардеробе, нашли нужный зал, завели туда Лёху.
– Через полтора часа мы вам его вернем, – сказала дама-педагог. Миниатюрная, гордая и прекрасная.
Я взялась за книжку, но у Яси книжки не было.
– А мне что делать? – спросила она.
– Хм. Ну… Знаешь, ведь это Дом детского творчества, – говорю. – Может, ты походишь туда-сюда? И найдешь себе очень творческое занятие?
Яся поглядела на меня с сомнением.
– Давай-давай, – говорю. – Наверняка тут где-то что-то рисуют, надо только поискать.
Яся задумчиво пошла по коридору, я уткнулась в свою книжку.
Яся вернулась минут через пять.
– Я нашла кое-что творческое, – сообщила она. – Там надо было сделать открытку. Я сделала! Чем мне ещё заняться?
– А где же открытка? – спрашиваю.
– А там надо было приклеить её на большой-большой лист. Это как бы подарок для мам. На восьмое марта.
– О, ну это прекрасно! – говорю. – Зачем же ты ушла из этого дивного места? Можно сделать ещё одну открытку.
– Ты так считаешь? – спросила Яся.
– Безусловно! – сказала я.
Яся ушла и пропала. Она появилась только тогда, когда Лёху уже выпустили (вроде, его берут! и надо организовать доставку) и мы стали собираться домой.
– Где же ты была? – спрашиваю.
– Как где? Я делала открытки! – говорит. – Пошли покажу!
И мы пошли. Вестибюль. На всю стену – огромный белый лист. Как несколько ватманов. На нём надпись «С 8 марта, дорогие мамы!», внизу нарисованы стебельки, к ним приклеены цветочки, сверху бабочки летают. На столике рядом лежат нарезанные бумажные цветочки и бабочки, тюбик клея, карандаши, фломастеры. К столу прицеплен плакатик, призывающий детей писать на цветочках и бабочках добрые слова своим мамам и подклеивать их на лист.
Но подклеивать на самом деле уже некуда, совершенно всё залеплено.
– Ну как? – спросила Яся. С победительной интонацией.
Я принялась изучать приклеенные цветочки и бабочки.
«Мамочка я тибя абажаю! Яся».
«Моя мама добрая умная и красивая. Яся».
«Мама мой самый лучший друк. Яся».
«Мама я тибе очинь рада. Яся».
«Мама как харошо што весна. Яся».
«Восьмое марта мама ура! Яся».
«Мама вот тибе цвиточик! Яся» (нарисован цветочек).
«Мама вот тибе лошатка! Яся» (нарисована лошадка).
«Мама это твой партрет. Яся» (тоже что-то нарисовано).
И так далее, на всех цветочках и бабочках – Яся, Яся, Яся.
– Ты что, – говорю, – одна всё это поклеила?!
– Ну… – отвечает, – сначала я приклеила всего один цветочек. Но ты же сказала: давай ещё! И тогда я ещё. А потом я увлеклась.
Я растерянно похлопала глазами.
– Мама, ну как, тебе нравится?! – спросила Яся.
– Да! – говорю. – Конечно, Ясенька! Очень здорово! Просто, знаешь, как-то неловко получилось. Это же для всех сделали. Может, другим детям тоже захотелось бы поздравить своих мам. А места уже не осталось.
– Ну уж нет, – отвечает. – Пусть они ещё где-нибудь поздравляют своих мам. А это всё тебе!
