- А что это у Вас такое?
- Это красная смородина.
- А почему же она белая?
- Потому что еще зеленая.
Что, если я скажу вам, что синий – это не холодный, а теплый цвет? Даже самый теплый из всех. Что красный и зеленый – это не контрастные, а очень близкие цвета, самое популярное сочетание в одежде. А вот более дикого контраста, чем желтый и зеленый, и представить себе нельзя, так одеваются только сумасшедшие. Кстати, основных цветов бывает всего четыре. Или пять. Мы точно не знаем. Удивительно? Бред? Нет, всего лишь прописные истины в средневековой Европе.
Здесь черный и белый воспринимаются как цветовые полюса для всех колористических систем. Ученым даже еще неизвестно, что такое спектр. Никто не может точно сказать, сколько цветов всего. Мнения знающих людей разделяются между тремя, четырьмя и пятью цветами. Известный ученый Роджер Бэкон (1214- 1294) насчитывает шесть: синий, зеленый, красный, серый, розовый и белый. Ни один из специалистов не называет цветовую последовательность или хотя бы часть последовательности известного нам сегодня спектра.
Не может быть, – скажете вы, – средневековые люди, может, и были немного странными, но ведь не слепыми же. Не могли они не замечать очевидных вещей. Они что, радуги никогда не видели? Видели, конечно, но по-своему.
Считаете, что наши знания о мире складываются из объективных наблюдений за очевидными явлениями? А вот и нет, по большей части они складываются из обучения. Вас с раннего детства научили, показывая на определенные объекты, что вот этот цвет – красный, этот – зеленый, а этот – синий. Что цветов в радуге семь. И с тех пор, видя какой-то новый цвет, вы прикидываете, к какому из уже известных цветов он ближе, и называете его соответственно. Хотя этим самым цветом он как раз не является.
Сегодня любому школьнику известно, что с помощью призмы можно «разложить» луч света на спектр, где цвета и оттенки плавно переходят один в другой. Кто-то еще помнит из школьного курса, что никакого четкого разделения между ними нет. Поэтому люди его придумали.
Семь цветов – это не объективная истина, а разграничение, предложенное сэром Исааком Ньютоном в 17 веке. А почему же он разделил спектр именно на семь частей?
Вообще-то, сначала он выделил пять цветов: красный, желтый, зеленый, синий и фиолетовый. Но потом Ньютону показалось, что пять – не очень хорошее число. Он понимал, что его теория должна органично вписаться в тогдашнее естественнонаучное знание. Которое в то далекое время опиралось на античную науку и отличалось величайшим пиететом по отношению к античным авторам. И число семь в нем было «универсальным»: семь дней недели, семь известных планет (на тот момент), семь соответствующих им основных металлов, семь нот. Семь смертных грехов и семь добродетелей, семь дней творения, семь свободных искусств, и так далее, и тому подобное.
Из античных ученых Ньютон и его современники сильно уважали Пифагора, и не случайно – он был величайшим ученым своего времени, создавшим научно-философскую систему, которая описывала устройство мира с помощью математики. Это была не просто научная теория – благодаря продуманной системной картине мира и обилию философских идей учение Пифагора стало, не побоюсь этого слова, настоящей религией. Ее последователи, конечно же, не поклонялись самому Пифагору как богу. Но принимали созданную им картину мира и руководствовались его идеями в повседневной жизни.
Сегодня учение Пифагора выглядит, конечно, наивно. Тем более что мало кто разбирается в нем достаточно глубоко, а нумерологов, которые понимают Пифагора буквально и предсказывают судьбу по дате рождения и имени, многие считают шарлатанами. Но для 6 века до нашей эры, когда большинство населения Земли, и даже относительно продвинутой античной Греции, обожествляло животных и природные явления вроде грома и солнца, это была революционная философия, опережающая свое время.
Так вот, возвращаясь в 17 век к Ньютону… Он, да и все остальные образованные люди того времени, прекрасно знали, какое большое значение Пифагор придавал семерке, и какую роль она играла в его учении. Так что, следуя, так сказать, веяниям времени, и уважая авторитет предков, Ньютон разделил радугу на семь цветов, добавив, соответственно, еще голубой и оранжевый.
А вот современные ученые разделяют спектр на шесть цветов – без голубого. Звучит странно для людей, которые учили цвета радуги по детскому стишку про охотника и фазана, но смотрите сами: Википедия на разных языках – везде указано только шесть цветов.
Так что наше представление о цвете – вовсе не объективная истина. Наше знания о нем много раз менялось и, возможно, еще изменится . Если пофантазировать, то можно провести границы внутри спектра и иначе. А их и проводили иначе до опытов Ньютона.
Теперь представьте, что вас с детства научили не современному стандартному набору цветов, а какому-то другому. В следующей части мы еще пофантазируем, какой это может быть набор. Скажем, в нем три разных красных цвета и совсем нет желтого. Думаю, вы бы видели и понимали мир сильно по-другому. Так что добро пожаловать в другую реальность.
продолжение следует.…
Автор - Ксения Чепикова.
