Разговор этот крепко засел у меня в голове. Перемалывая всё это без конца, я окончательно решил сделать этот шаг. Только хотелось сделать, что называется, красиво. Однако данному моему решению помешал банальный вирус, сваливший меня по прилёту в Москву через несколько дней, заодно избавив меня ещё от одной проблемы, а именно посещения квартиры родителей Веселины, которые собирали её день рождения. Особой радости от этого я не испытывал, по мне так лучше в очередной раз напрячься, чем валяться с температурой под сорок. Зато, забавным образом, эта болезнь дала новое направление в моём творчестве, никак высокая температура повлияла или безделье, с ней связанное. Тем не менее, я неожиданно для себя сочинил песню.
Понятное дело, вплелось в это сочинение, всё что мною переживалось и, само собой, посвятилось Веселине. Так что подарок, несмотря на моё валяние в постели, у меня для неё был.
Она же ни в какую не хотела ехать к родителям:
- Веселин, ты что говоришь? – удивлялся я. – Ради кого все собираются, я не понял?
- А как ты здесь? – упрямо спрашивала она.
- Первый раз что ли? Справлюсь.
- Ага. С температурой?
- Эль, не пори чепухи. Езжай и даже не думай. Не такая она у меня сейчас и высокая. Всё нормально. И, кстати, если засидишься, оставайся, там переночуешь. Утром вернёшься, - предложил я.
- Ты уверен? – с сомнением спросила она.
- Абсолютно. А утром встречу тебя с распростёртыми объятиями.
- Ха! Ловлю на слове, попробуй только по другому, - со смешливой угрозой проговорила она.
- А с гитарой?
- Ну, это я завсегда. Тебя слушать я люблю, - рассмеялась она мягко и заразительно. – Ладно, раз у тебя уже гитара на уме, поеду с лёгким сердцем.
- Ф-фу… у меня прям отлегло, - улыбнулся я.
Только Веселинка уехала, я набрал номер Яны:
- Привет, солистка.
- О! Гриш, рада слышать. Когда на концерт придёте? Давно не виделись, - раздался её хрипловатый тембр в трубке.
- Придём. Сейчас правда, валяюсь с температурой, вот как только оклемаюсь, выберемся, - пообещал я.
- Умудрился ты, однако, - удивилась Яна.
- Ага. Слушай, у меня к тебе просьба. Можешь выбрать и купить кольцо, в этом вопросе на себя положиться я не могу, а ты с этим дружишь.
- Э-э… могу. А кому кольцо-то? – опешила она.
- Ну, не мне же, - усмехнулся я.
- А-а… Ага! Так ты Веселинке? Ух ты, неужели… - возбуждённо начала она.
- Янка! – прервал я, стараясь посуровее произнести её имя.
- Всё, всё. Я поняла. Молчу как рыба об лёд. Тогда давай по дизайну, - тут же предложила Яна.
- Издеваешься что ли? Тут я тебе доверяю, - хмыкнул я.
- Целиком и полностью? – с подозрением спросила она.
- Выхода нет. Ну, так, чтобы Веселине подходило. Чтобы… впрочем ты сама лучше знаешь.
- Ладно. Будет в лучшем виде. Андрюшку привлеку, так что не волнуйся. Когда надо? – уже по-деловому заговорила она.
- Ну… через неделю. А Андрей тут причём, не понял, - удивился я.
- Однако, ты даёшь, - усмехнулась она. - Профессия у него, знаешь ли подходящая, ювелирная.
- Нормально, - одобрил я.
- Ты только первого апреля предложения не делай, - рассмеялась она.
- Да ну тебя, Ян, - возмутился я. Вообще на неё положиться можно.
Поговорив с ней, перебрался за компьютер, надо было теперь записать саму песню. Гонял я все это дело часа четыре, пока, наконец, удовлетворённо прослушал своё собственное исполнение. Ничего так, со сцены вряд ли, но думаю, Веселинке моё творчество понравится. Встал из-за стола, опять эта чёртова нога. Да что ж такое. Допрыгал, стиснув зубы на кухню, вытащил крем и втирал, пока не пошло тепло. Сделал растяжку на ночь и уже упал в кровать.
Однако уснуть не удавалось, несмотря на усталость и ещё вялое самочувствие. Теперь это было не моё сомнение, а почему-то сами собой возникали в голове ситуации, в которых не было Веселины, совсем. Если бы мы с ней не встретились, что бы было и воображение живо так преподносило это на блюдечке. Основным в этом меню было пустое одиночество, то которое я испытывал тогда, чуть больше года назад. Когда звонил и приходил к бабушке и деду, чтобы просто поговорить с ними, потому что не было в ближайшем окружении друзей. Последним отошёл Сергей. И то это было уже так давно. Тут и вины ничьей не было, просто разговоры наши были настолько разными, он для меня стал словно инопланетянином, поскольку говорил о таких вещах, которые мне были уже непонятны и так далеки. Я просто не мог их воспринимать, поскольку не мог увидеть, чтобы оценить ту или иную новинку. Он же был помешан на компьютерах и тому подобном. Помню, всё пытался объяснить мне технологию новых телефонов. И как я пойму? Касанием перемещать картинки, забавно, но представить я себе это до сих пор не мог. А ему соответственно не было никакого смысла вникать в моё тогдашнее житие. О чём бы я ему рассказал? О том как я с тростью пытаюсь ходить, как слушаю часами напролёт, чтобы определить и сопоставить звуки? Или что я прочитал на Брайле «Братьев Карамазовых»? Или как прикольно определять разные фактуры предметов? Для него это каменный век, а для меня моя жизненная необходимость.
Все эти мысли и воспоминания из прошлого привели только к одному выводу. Я категорически не хочу быть один. А без неё так вообще мне ничего не нужно. И ради этого я преодолею и эту чёртову незрячесть, переломанную ногу и свою голову с сотрясением. Единственное – дети. По этому вопросу у меня ответа не было. С этим итогом, наконец-то, пришёл сон.