Окончание одной истории, начало здесь
В тот ноябрьский вечер далекого 82 года Таня все же сделала правильный выбор. Как была в переднике, так и проскользнула в свою комнату. Пока мать была занята гостями, наскоро покидала в сумку самое необходимое. Немного вещей, паспорт, студенческий, комсомольский билеты и словно мелкий воришка выскользнула в подъезд с набитой сумкой.
Побежала по ступенькам, побоялась ждать лифт. Вдруг мама хватится ее? И вернет, а там, у песочницы во дворе, ее ждал Коля. Недостойная партия для дочери главного бухгалтера городского треста столовых. Деревенщина, голытьба по меркам окружения их семьи.
Так в накинутом пальто и кухонном фартуке и прильнула к его груди, готовясь долго плакать и жаловаться. А Коля понял, что теперь он ответственный за эту девочку. Подхватил, закружил, стал целовать короткими, но такими нежными поцелуями, что Татьяне и плакать расхотелось.
Все она правильно решила! Теперь Коля ее семья, а к лету их станет трое. И ничего мама с ними не сделает. Счастливые они зашагали уже в сумерке на автобусную остановку.
Хоть и хлебанули они тогда с Николаем студенческой жизни без поддержки родителей, но каждый день был наполнен счастьем и любовью. Жили в крохотной комнатке частного дома.
Пожалела их тетя Люда - вахтерша студенческого общежития, в общежитие пропустить не пропустила в тот вечер, а ключи от небольшой пристройки к своему домику дала. Там раньше столярная мастерская была ее покойного мужа.
Потом сын себе оборудовал комнату, когда заженихался. Но после службы осел на Камчатке. А пристройку тетя Люда иногда сдавала абитуриентам иногородним. От нее ключи и дала. Денег с них не брала, разве, что за свет платили, да на уголь скидывались. Счетчик на Электро энергию там отдельный стоял, а тепло шло из дома по трубам и батареям из водяного котла.
После разносолов и деликатесов, которыми был забит холодильник дома, в этой крохотной комнатке пустые макароны и квашеная капуста казались пищей богов. Любые трудности – пустяками. Даже токсикоза ни разу не испытала с Ванюшкой. Три с лишним года бегали на учебу, на подработки из этой комнатки, в нее и Ванюшку с роддома принесли. Николай ни разу не подвел Таню – все делал для нее, сына.
Когда Татьяна перебирает в памяти свою жизнь, то получается, что самыми счастливыми и светлыми были у них те трудные года, когда мама отреклась от нее, поняв, что ничего исправить уже не в силах.
А что исправлять? Расписались они по закону через ЗАГС, со справкой и очереди ждать не надо, аб*рт делать поздно. И решила Эльвира Степановна вычеркнуть дочь из своей жизни.
- Мальчик из провинции, увы, дороже матери оказался. Я навязываться не буду. Приползешь, приму, я все же мать. Но без него, запомни! Ему моим зятем никогда не быть!
Запомнила. Не приползла даже в самые трудные минуты. Не без помощи тети Люды защитили дипломы. Та прямо настоящей бабушкой Ванюшке стала. Когда уже получили первое жилье, как молодые специалисты в 86 году, то просто горе было.
Скучал Ванюшка по «своей бабе Миле». Да и она без них уже не могла. Ушла она из вахтеров, напросилась к ним нянькой - когда из садика забрать, когда посидеть, если приболеет Ванюшка.
В 90-е. конверсия оборонной промышленности оставила Татьяну и Николая почти у разбитого корыта. Это на словах было красиво – демократия, мирные рельсы, а на их заводе, это означало одно - разруха. Отсутствие заказов и работы.
Татьяна тогда радовалась второй беременности – как раз отсижу спокойно в декретном, пока все наладится в стране. Ну, тогда действительно сложно было представить, что мир перевернется на твоих глазах и ничего уже не будет по-прежнему.
Реорганизуют городской трест столовых, мама потеряет не только работу, но и все накопления, поверив Лене Голубкову с рекламного ролика МММ. Нет, она считала себя умной финансисткой. Поэтому выбрала еще одну «корзину», куда вложить деньги – Русский Дом Селенга.
К моменту встречи с семьей дочери, она жила на то, что выручала с продаж на стихийном рынке. Эти барахолки были почти у каждой остановки. Там она и продавала потихоньку все из своих шкафов, шкатулок.
Николай же сумел организовать на базе полуразрушенного цеха производство стационарных телефонов с определителем номера. Тогда это еще было в диковинку и дело на удивление завертелось. Крутился, отбиваясь от рекета и поборов, старался вести бизнес чисто, с перспективой развития. Дома бывал редко, но зато семья ни в чем не нуждалась.
В приватизацию оформил в собственность свои производственные площади. Повезло тогда, что эта ниша была без конкурентов, так что в серьезных «разборках» не участвовал. Бизнес пошел в гору, про него сняли сюжет на городском ТВ. Этот сюжет и увидела Эльвира за вечерним пустым чаем, что заменял ей ужин.
- Надо же, вот ведь вылез деревенщина! Конечно, мать теперь не нужна. Растила ее, одна поднимала, а теперь?
В общем, гордость гордостью, а на поклон к Татьяне пришла, отыскала. Уже в их загородный дом приехала. Встреча была напряженной, Ванюшке тринадцатый год шел, Людмилке пять, а тут бабушка объявилась! Но Николай словно не помнил обид. Расспросил ее обо всем, позвал работать к себе. Хороший бухгалтер не помешает на производстве и лишним не будет.
Долго потом Эльвира Степановна в разговорах со старыми знакомыми озвучивала свою версию трудоустройства.
- Уговорил меня все же зять взять бухгалтерию предприятия на себя. Волоку, куда же их деть? Моя дочь, мой крест, хоть и вышла за этого… из провинции.
Никто ей, конечно, не доверил «волочь всю бухгалтерию», так, рассчитывала зарплату. Даже в дом особо не приглашали. Из-за бабы Милы.
Эльвиру коробило, что внучка имя няньки носит, что внуки чужую тетку бабушкой зовут, льнут к ней. Поэтому попыталась все «по своим местам» поставить и показать, кто бабушка, а кто обслуга. Но Таня уже не та девочка, что маме в глаза не смела противостоять. За тетю Люду она горой была до последнего ее часа, и хоронили они ее с Николаем.
Сейчас они уже отошли от дел, передав фирму Ивану Николаевичу, своему первенцу. А сами перебрались в Черногорию, там климат больше подходит Татьяне, да и дочь замужем там.
А Эльвира живет в своей квартире и каждый вечер вновь и вновь рассказывает сиделке, как ее подающая надежды дочь из благородной семьи (!!) вышла замуж за деревенщину. Какая она неблагодарная, не забрала с собой в Черногорию мать - век доживать. Мальчик из провинции ей дороже матери. А сиделке что? Слушает. За такие деньги, что зять Эльвиры ей платит, можно выслушать и не такое.
PS. В комментарих возникают вопросы, которые легко снимаются, если все же прочесть первую часть. Ссылку на нее я указала в начале, она активна. Можно просто нажать и вы перенесетесь в начало 80-х, к истокам этой истории. Спасибо.