Александра Струйская, изображённая Фёдором Рокотовым на портрете, была замужем за очень странным человеком: он был садист и графоман...
Бездарный поэт, который писал стихи и навязывал их окружающим. Он издавал свои стихи на веленевой — очень дорогой бумаге. А когда к нему кто-нибудь приходил в гости, он сажал несчастного на диван в своем кабинете, читал свои стихи да еще и щипал его. Сам любил наказывать своих дворовых — слуг. Так что едва ли его жена была счастливым человеком. Рокотов написал их парный портрет, и образ этой женщины — самый прекрасный среди его удивительных дам. Вот посмотрите, какая жемчужина в форме слезы украшает ее наряд. А ведь издревле — со времен иконописных и даже еще ранее — жемчуг был символом слез. Так вот мне довелось услышать однажды удивительный радиоспектакль, в котором сюжет был основан на истории любви Федора Рокотова к Струйской.
Но радиоспектакль — художественное произведение, а не научное изыскание, автор не был связан необходимостью строго придерживаться фактов. Хотя нередко именно художественный образ дает нам достоверные знания. Даже более достоверные, чем научные, потому что наука может ошибаться.
И этой героине, точнее, этому портрету посвящали замечательные стихи:
Любите живопись, поэты!
Лишь ей, единственной, дано
Души изменчивой приметы
Переносить на полотно.
Ты помнишь, как из тьмы былого,
Едва закутана в атлас,
С портрета Рокотова снова
Смотрела Струйская на нас?
Ее глаза — как два тумана,
Полуулыбка, полуплач,
Ее глаза — как два обмана,
Покрытых мглою неудач.
Соединенье двух загадок,
Полувосторг, полуиспуг,
Безумной нежности припадок,
Предвосхищенье смертных мук.
Когда потемки наступают
И приближается гроза,
Со дна души моей мерцают
Её прекрасные глаза.
Николай Заболоцкий. Портрет. 1953.