Думаю у многих временами возникает чувство, что мы особенные. Но что такого мы сделали, что делает нас особенными? Что мы сделали, что навсегда изменило мир? Вот Эдисон придумал лампочку, кроманьонец - колесо, Будда – нирвану. На свете есть много людей, которые сделали вещи, которыми мы не просто пользуемся, а которые являются ключевыми для цивилизации. И если мы уберём их, то всё рухнет. Можно ли сегодня представить себе мир, в котором нет электрического света. Нет лампочек в подъездах, а по улицам ходят люди с факелами. Или представить, что наша цивилизация не додумалась до колеса.
Может тогда именно этих людей, которые сделали что-то действительно важное и можно назвать особенными. А мы то вообще что здесь делаем. Не сейчас конкретно, а в целом, вообще на земле. Какова наша миссия, если мы особенные. Что мы такого делаем, чтобы хоть как-то оправдать своё присутствие на Земле. Есть ли в нашей жизни следы великого.
Вот мы проснулись. Вспомнили кто мы и что нам сегодня надо сделать. Потом встаём, в ванной делаем свои большие дела, и стараемся не особо встречаться с собой взглядом, потому что мы и так знаем всё, что хотим себе сказать. А скандалы с утра нам не нужны. И всё. Время, которое принадлежит нам, кончилось. Потом мы в офисе. Величественно скрепляем степлером важные бумажки. Осмысленно вбиваем цифры и буквы в электронные таблицы. Но наша божественная природа не умещается в тесные рамки унылого офиса. Мы же особенные, а сидим за какими-то предложениями, отчётами и презентациями, в то время как весь мир, затаив дыхание, уповает только на нас. Мы чувствуем весь жалкий абсурд того, что делаем, и скоро наше внутреннее недовольство начинает плавно перерастать во внутренний бунт. Мы прекращаем работу и встаём из-за стола. Хватит жалких букв и цифр. Мы решительно идём к кофеварке и наливаем себе кофе. Всё - к чёрту. Кофе струйкой наливается в бумажный стаканчик, приятно обжигая руку теплом, а нос ароматом. Мы задумчиво встаём возле кофейного аппарата и напрягаем все свои кривые мозговые извилины и пьём кофе. Глоток, ещё один. И всё нормализуется. Бунт постепенно утихает. И вот с последним глотком кофе, чары уже развеиваются и мы семеним обратно к своему трону. Вперёд - за буковки и цифры. Возможно весь мир ждёт от нас именно этого. А что ещё с нас взять. Вечером мы еле живые вползаем в свою нору, чтобы поесть и лечь спать с чувством выполненного долга на сегодня. Да, мы задали жару. Так им. Мы всем сегодня показали.
Возможно даже сейчас, угадывая каждое слово и узнавая каждую деталь, мы считаем, что речь идёт о ком-то другом. Уж мы то не пальцем деланы, и всё, о чём тут идёт речь может и верно, и местами круто написано, но уж точно не про нас. Ведь мы то совсем другие. Мы же особенные.
Но от абсолютной свободы нас и отделяет только наша особенность. Для абсолютной свободы необходимо потерять абсолютно всё. Свобода гораздо круче особенности. Хоть и во много раз страшнее. И чтобы стать свободными нам придётся вкусить свою обычность во всей её неприглядной красоте.
Сколько стоит жизнь? Правильно - всё. А сколько стоит свобода? Свобода ничего не стоит. Потому что она страшная. Мы думаем, что ищем свободу, но не понимаем о чём говорим. Нам просто нравится, как она звучит, но мы не готовы к ней. Мы хотим суррогата и симулятора свободы. Мы хотим комфорта. А комфортная свобода - это бабочка, проткнутая иголкой. Чуть только мы взрослеем, мы вкушаем смысл материи. Нам нужна квартира, машина, одежда, ноутбук, игровая приставка, планшет, айфон, семья, работа, профессия, статус, деньги, путешествия. Нам постоянно чего-то не хватает. И мы решительно покупаем инструменты, которые нас освободят.
И мы увязаем в паутине вещей. И вместо того, чтобы пользоваться ими, мы начинаем им служить. Но в какой-то момент, почувствовав дыхание смерти за плечом, мы поймём, что никакие вещи нам на самом деле не принадлежат. Что из того, что было куплено на заработанные со скрежетом деньги или взято на прокат, мы ничего не возьмём с собой. Ничего. Любая вещь, которой мы дорожим, которую любим, останется здесь навсегда. И не только вещи. Друзья, семья, связи и даже наше собственное тело, с которым мы прошли огонь и воду и роднее которого у нас никого нет, тоже останется здесь и пройдёт цепочку не очень приятных превращений. Ничего не останется.
И тогда мы поймём, что ценность того, чем мы обладаем ничтожна. Мы зарабатываем на машину, а она не стоит ничего. Телефон - ноль. Отложенные на путешествия деньги - пыль. И вот тогда мы обратимся к нематериальному. К тому, чей срок годности не истекает с окончанием нашей жизни.
И вот тогда мы станем свободными. Мы уже не будем думать о завтрашнем дне. Мы будем жить внутренней вечностью. Просто жить. Жить, будто нет ни сейчас, ни вчера, ни завтра, ни потом, ни когда-либо ещё. Есть только всегда. И что бы мы ни делали, мы всегда всё будем делать правильно. Потому, что это наш, персональный, особенный путь. И как бы мы ни шли, мы никогда не оступимся, потому, что это только наш путь. И каждый шаг - верный. Потому что сначала шаг, а потом дорога. Только так и никак иначе. Все наши вопросы всегда получат верный ответ. Потому, что там, где говорит наше вечное Я, начинается наша уникальная свобода. И этот непостижимый, прекрасный путь, на котором мы становимся единственно возможной частью этого великого мира. Путь неизбежный. Сколько бы мы ни искали его, мы всегда на нём. Потому, что ничего другого у нас нет. Мы сами - это наша свобода. Мы сами - это наша особенность. Мы сами - это наше чудо и спасение.
