Часть 1
Лёша со своим другом Витькой шли из института. Весеннее солнце пригревало. Из-под просевших сугробов вдоль тротуаров бежали весёлые ручейки. Хотелось дурачиться и смеяться. Грудь распирало от бойкого стука молодого сердца в предчувствии чего-то томительно–сладкого и невероятно приятного.
Они обогнали сгорбившегося старика, медленно идущего по тротуару. Лёша услышал позади звук падения, сдавленный крик и звон разбитого стекла. Оба парня, как по команде обернулись. На мокром асфальте лежал старик и, кряхтя, пытался подняться. Шапка отлетела в сторону, из пакета текла вода, пахнущая уксусом.
Лёша в два шага оказался рядом, обошёл со спины, подхватил старика подмышки и легко поставил на ноги. Витька стоял рядом, глядя без энтузиазма на неожиданную помеху их движению.
- Спасибо, молодой человек. Э-хе-хе, плакали мои помидорчики. – Раздосадованно сокрушался дед над разбитой банкой консервированных помидоров.
- Где болит? – поинтересовался Лёша, подавая ему шапку.
- А как ты думаешь? Поди, не мягко на асфальте-то, – старик говорил подрагивающим голосом от обиды и расстройства.
Лёша поднял пакет, встряхнув его, чтобы рассол из разбитой банки скорее вытек. Старик сделал шаг и охнул.
- Так, дед, бери меня под руку. Я тебя до дома доведу. Иди, я догоню тебя, - это он сказал уже другу.
Витька обрадовано кивнул и быстро пошёл по своим молодым делам.
- И ты шёл бы, парень. Доплетусь как-нибудь, – сказал старик, но крепко опирался на руку Лёши. – Я тут рядом живу. Сейчас за угол свернём, и мой дом будет.
- Тем более. Пошли, дед. – Лёша старался делать маленькие шаги, чтобы старик успевал за ним.
Они довольно быстро добрались до дома, поднялись на второй этаж. Старик, задыхаясь от подъёма, дрожащей рукой пытался вытащить ключи из кармана зимней куртки. Они, то ли зацепились за подкладку, то ли застряли в дырке.
- Давай, помогу. – Лёша запустил руку в карман и вытащил связку ключей.
- Вот этот, длинный, – подсказал дед, показывая скрюченным пальцем.
Лёша отпер замок и открыл дверь в тёмную узкую прихожу. Не глядя, нашел рукой выключатель. Старик запирал сзади дверь, а Лёша заглянул в комнату. Маленькая, заставленная старой громоздкой мебелью, она выглядела чистой и уютной.
Ему показалось на мгновение, что он попал в квартиру своей бабушки на окраине города, где провел всё свое детство. Родители много работали. Бабушка сидела с ним вместо садика, и после уроков в школе тоже шёл к ней. Мать после работы забирала его. И друзья была здесь, а не по месту жительства родителей, где он только ночевал.
На сердце стало тепло и тоскливо. Старик, словно почувствовал настроение парня, предложил напоить чаем.
Лёше не хотелось уходить из квартиры, напомнившей его детство. Он снял с плеча сумку и опустил её на пол возле дивана, который был покрыт ковром, как у бабушки. Она сняла его со стены, чтобы не собирал пыль. Выкинуть жалко, вот и накрыла диван. Сядешь, а ковёр не сбивается, мягко, и обивка не пачкается.
Лёша прислушался. Здесь было удивительно тихо, несмотря на доносившийся с улицы шум проезжавших машин. Пока он разглядывал комнату, старик зажёг газ под старым эмалированным чайником, чиркнув спичкой. Такой уютный и привычный звук. Притихший парень сел на табурет у стола в скромной кухне, еле сдерживая нахлынувшую тоску по детству.
Старик доставал из навесного шкафчика две явно парадные чашки с блюдцами, с рисунком в синюю паутинку и золотым ободком.
- У моей бабушки тоже такие чашки были. – Не удержался от замечания.
- У меня печенья нет. Не знал, что гость придёт. Но есть свежие сухари. Сам делаю. – Старик поставил на стол тарелку с горкой поджаренных квадратиков из булки.
Лёша не мог отделаться от мысли, что попал в далёкое, понятное и родное прошлое. Только вместо бабушки чужой старик. Так бывает? Впрочем, в то время у всех всё одинаковое было.
Чай оказался безумно вкусным и ароматным, а сухари таяли во рту. Дед всё время что-то приговаривал. И Лёше стало так хорошо, что не хотелось уходить отсюда. Веки сами собой закрывались, еле сдерживал зевоту. Так бы и уснул в этой почти знакомой квартире. Он встряхнулся.
- Никого нет у вас, что сами в магазин ходите?
- Почему? Сыновья есть. – Старик задумался, а Лёша допил свой чай. – Старший Борис на каникулах работал, копил деньги. Ничего не говорил, на что. А как окончил техникум, купил путёвку в Англию на неделю. Все деньги ухнул. Назад не вернулся. Прислал письмо, что так, мол, и так, простите родители, но здесь лучше. Ох, как горевал жена. Оно и понятно, в Союзе тогда бедно жили. Сначала работал кое-где, пока не попал садоводом к дизайнеру. Тот и помог ему подняться. Сейчас он работает в крупной международной компании. Приезжал пару раз. Звал нас туда. – Старик, не спрашивая, подлил чая в Лёшину чашку, бросил тонкую дольку лимона.
- А младший женился рано. Неудачно, правда. Застал жену с любовником и избил обоих, да серьёзно. Отсидел положенный срок. Тоже зовёт к себе в Екатеринбург. Жена моя Тоня тосковала по ним, переживала. Это её и сгубило раньше времени. Умерла пять лет назад от инсульта. - Старик замолчал.
- В больницу не взяли, сказали, не довезут, - продолжил старик после паузы. - Говорить не могла. Лежит, смотрит на меня такими глазами, словно прощается. А я говорил, что или пусть поправляется, или умереть должны вместе.
Веришь, я тогда думал, что так и будет - умрём разом. Представить себе не мог, как я один, без неё. Она тихо так вздохнула и умерла. А я всё её руку держал, боялся отпустить, в глаза смотрел, надеялся, что моргнёт... Плохо сначала было, даже запил. Младший Толик приехал, вразумил. - Дед говорил складно, правильно, редко коверкая по-стариковски слова.
Вроде ничего особенного не рассказывал, а Лёша заслушался. Старик, радовался гостю, снова поставил подогреть чайник. И вспоминал.
- У тебя ещё вся жизнь впереди. А у стариков всё позади, жизнь прожита. Всё в ней было: и любовь, и предательство, и счастье, и потери. Оглядываюсь назад и думаю, что правильные люди мне по жизни попадались. Плохие ведь тоже опыту учили, помогали понять и отличить плохое от действительно хорошего.
Я подростком был хилым, да и сейчас не особо крупный. Читать любил, бабушка приучила. Увлекался историей. Я перед войной родился. Голод помню, хлеб из опилок. Мы тогда в войну играли. Всё просто и понятно - наши должны победить немцев. Переживал, что поздно родился, не успел повоевать.
Мне лет тринадцать было. Нравилась девочка одна, на два года старше училась. Из школы я её провожал, вернее за ней шёл. Она знала, оглядывалась, проверяла, иду или нет. Дворовые мальчишки считали меня чужаком, били. Караулили меня в подворотне. Их трое или четверо, а я не отличался бойцовским характером, силой и умением драться.
Однажды зимой били меня особо сильно. Думал, что насмерть забьют. А кричать, на помощь звать не мог. Трусом нельзя себя показать. Не можешь драться – терпи. Вдруг удары резко прекратись. Я лежал на снегу и боялся глаза открыть. Тут надо мной голос раздался:
- Живой? - Парень взрослый помог на ноги встать.
Высокий, с карими умными глазами. Повёл меня к себе домой, рукав у пальто зашить, чтобы родители не больно ругали. Родителям дела до меня не было. А вот бабушка переживала сильно. Но этого я ему не сказал.
Зашил он пальто, ссадины на лице йодом смазал. Хочешь, говорит, научу тебя драться? Чтоб один раз дал сдачу как следует, больше приставать не будут. У меня глаза загорелись. Кто ж откажется.
И стал он меня учить, как подножку ставить, руку перехватывать, чтобы удар отвести, защиту в нападение перевести.
Я почти каждый день после школы к нему забегал. Весна тогда такая же тёплая выдалась, как сейчас. Иду домой, и тут мальчишки навстречу, трое. Я тогда много чего уже умел, только в бою не пробовал. Ох, и надавал я им, хотя и мне досталось хорошо. С тех пор никто не бил меня. Всё благодаря Ивану. Так звали моего спасителя и учителя.
Я во всём старался на него походить. Ходил, как он, говорил, как он. В апреле снег уже сошёл, почки набухли. А птицы как заливались! Пришёл к Ивану, а он рюкзак собирает. Едет в Казахстан целину осваивать. Как узнал, думал, разревусь. С целины Иван не вернулся. – Старик замолчал задумавшись.
- Утомил я тебя своими воспоминаниями? – Спохватился он.
- Нет. Вы интересно рассказываете. Вам бы книгу написать. – Лёша сказал искренне.
- Придумал тоже, книгу. Вот Иван умел говорить, убеждать. Из него писатель получился бы. – Старик вздохнул.
– Спасибо за чай. Никогда так много не пил. Мне идти пора. А можно я к вам ещё приду? Меня, кстати, Лёшей зовут.
- Тёзка, значит. Я - Алексей Алексеевич. Приходи, буду рад. Гости у меня редко бывают.
Разгорячённый рассказами и чаем, парень вышел на улицу. Незаметно пролетели два часа. Солнце уже спряталось за домами. Лёша торопливо шёл, а мыслями оставался там, в тесной квартире старика, так напоминавшей бабушкину.
Продолжение следует
