Фотограф Мария Плотникова прожила в Бразилии с 2012 по 2014 год. Она снимала там чемпионат мира по футболу, а в 2016-м уже из России вернулась в Рио-де-Жанейро, чтобы работать на Олимпиаде. Чем впечатлили и разочаровали её эти масштабные события и простая, непраздничная жизнь Бразилии?
В Бразилию я уехала вместе с мужем в его долгосрочную командировку. За два года жизни там побывала в нескольких мегаполисах и областных центрах: Сан-Паулу, Рио, Куритиба, Флорианополис, Порту-Алегри, Белу-Оризонти, Бразилиа, Гояния, Куяба, Сальвадор, Форталеза, Ресифи, Манаус — и посетила несколько провинциальных колониальных городков (Гояс-Велью, Ору-Прету, Паса-Куатру). В некоторых местах я была по работе, снимая повседневную жизнь и ЧМ по футболу, который прошёл в двенадцати городах. А куда-то ездила на праздники или просто туристкой.
Удивительно, но Бразилия оказалась страной, где вдребезги разбиваются все стереотипы о ней. Благодаря кинематографу, литературе и сериалам русский человек довольно чётко представляет себе жизнь в Бразилии: вечное лето, нескончаемый карнавал, много-много диких обезьян, ослепительно белый песок Копакабаны, подтянутые чернокожие парни играют в футбол как боги, на склонах гор живописно раскинулись романтичные фавелы, и все, поголовно все в белых штанах!
На деле же Бразилия оказалась довольно жёсткой страной с огромным социальным расслоением. Праздником жизни здесь наслаждаются только богатые, а бедняки зачастую не могут позволить себе даже билет на футбол, у них нет доступа к образованию и медицине — отсюда и многие проблемы: процветает преступность. Такой контраст оказался для меня первым и главным впечатлением о Бразилии, и чувство несправедливости преследовало меня на протяжении всего пребывания в этой стране. Отсутствие социальных лифтов разочаровало больше всего. Ещё обиднее, что Россия движется в том же направлении.
Мегаполисы и захолустье кардинально отличаются друг от друга. В маленьких городках жизнь будто остановилась в середине прошлого века, жители очень спокойные, приветливые и расслабленные. В таких местах ощущаешь себя в полной безопасности, и гулять по тихим колониальным улочкам можно в любое время суток.
Мегаполисы же чётко делятся на опасные и безопасные районы, и во время прогулок прохожие десятки раз предупреждали меня, что «вон туда» лучше не ходить, там точно ограбят. Иностранцы в таких местах сразу превращаются в добычу. Несколько раз я отслеживала за собой «хвост», который приходилось «скидывать» резкой сменой направления движения.
Интересный момент: часто в латиноамериканских городах исторический центр является неблагополучным районом, где живут бедные слои населения, и уровень преступности там гораздо выше, чем в богатых спальных районах. Я осторожно относилась к опасным районам, потому что у меня уже был печальный колумбийский опыт ограбления с применением пистолета. После такого стресса повторять эксперимент совсем не хотелось, и я старалась избегать безлюдных подозрительных мест. Но мимо исторического центра я никогда не проходила. Многие бразильские фотографии, особенно из серии про стрит-арт Сан-Паулу, сняты в центре. Кроме того, я неоднократно бывала в фавелах Рио-де-Жанейро и Сан-Паулу, но там мне не удалось снять ничего выдающегося. Стоящие «на стрёме» местные намекали, что камеру лучше не поднимать. При этом я никогда не беру с собой проводника. Вылазки с фиксером напоминают мне поход в зоопарк, и это довольно унизительно для жителей фавел, в большинстве своём прекрасных скромных людей. Тем более за такой аттракцион — прогулку по фавелам с экскурсоводом — часто просят заплатить крупную сумму.
Мне интересна повседневная жизнь обычных людей, бытовые детали города, его обитатели, их лица, архитектура, устройство городского организма, незаметные мелочи, которые спустя несколько лет могут стать приметой времени. Мне интересно ловить моменты, красоту которых можно передать только с помощью фотографии. В 99% случаев, если я выхожу в город с фотоаппаратом, я гуляю одна. Маршрут у меня довольно расплывчатый, так как стрит-фотография может завести в совершенно непримечательные уголки улиц и дворов. Обычно в гугл-картах я выбираю один район города, который окучиваю вдоль и поперёк в течение нескольких часов. Большая удача, если получается сделать один хороший кадр за день съёмки.
В целом в Бразилии люди дружелюбно относятся к фотографированию, не считая фавел, где часть населения связана с наркоторговлей. На улице я стараюсь снимать незаметно и прошу посмотреть в кадр, только если мне нужен портрет. Трудности могут возникнуть, если я случайно сняла какого-то преступника. Обычно это происходит на фанатских трибунах футбольных матчей. Тогда болельщики закрывают лица, отворачиваются или гневно смотрят в глаза. В таких случаях я просто ухожу: проблемы мне не нужны.
Все два года в Бразилии мы жили в Сан-Паулу, снимали квартиру в многоэтажке. Расскажу немного о быте местного горожанина средней руки. В Сан-Паулу каждый многоквартирный дом представляет собой ТСЖ, и жильцы сами отвечают за стиль жизни в своём доме. В хороших районах часто устанавливают высокий забор с проволокой под напряжением, нанимают несколько консьержей для круглосуточной охраны, организовывают раздельный сбор мусора, определяют дизайн внутреннего дворика (это может быть бассейн, детская площадка, уютный сад с тропическими растениями), украшают подъезд к Рождеству. В таких домах территория личного пространства не заканчивается сразу за входной дверью в квартиру, как это происходит в России, — «чужая земля» начинается за забором, окружающим придомовую территорию. В некоторых районах интересно гулять, смотря под ноги: каждые 50 метров, ровно на границе нового домовладения, положена уличная плитка со своим узором.
В Сан-Паулу очень развит общественный транспорт. Я передвигалась исключительно на автобусах и метро. В городе действует аналог московской «Тройки» (электронная карта на все виды транспорта), и у меня никогда не возникало проблем с тем, чтобы добраться из одного конца города в другой. А вот такси в Бразилии запредельно дорогое, и с приходом «Убера» ситуация не сильно изменилась, так как профсоюз таксистов продавил свои интересы на уровне правительства. Возможно, сейчас, после моего отъезда, стало иначе.
Что касается междугороднего сообщения, тут всего два варианта: автобус или самолёт. В Бразилии, как и в большинстве стран Южной Америки, очень слабо развита железная дорога, и при всём желании прокатиться в плацкарте по маршруту Сан-Паулу — Рио у вас не получится. Зато ночные автобусы в Бразилии очень комфортабельные, с разными вариантами сидений: в зависимости от класса обслуживания сиденье раскладывается на 120, 160 или 180 градусов.
С едой в Бразилии нет никаких проблем. На каждом углу городского квартала, то есть каждые 100 метров, обязательно найдётся забегаловка на любой кошелёк. Например, традиционные бразильские шураскарии со шведским столом и несколькими видами мяса, где за фиксированную сумму можно сидеть хоть весь день, пока пузо не лопнет; всевозможные закусочные, булочные, столовые, уличные ларьки, где продаются любые виды еды, соков, молочных коктейлей, пирожных и прочее. Мне больше всего нравились так называемые restaurante por quilo, где ты платишь определённую сумму за килограмм еды и можешь положить в тарелку хоть полкило бобов, хоть полкило лосося на гриле — цена будет одинаковой. В Бразилии невозможно умереть с голоду.
Я довольно хорошо знаю испанский язык, и перед приездом самостоятельно изучила основные правила произношения и грамматики португальского, на котором говорят в Бразилии. Можно сказать, что я говорила на «портуньоле» — смеси испанского и португальского. Проблем с коммуникацией в повседневном общении не возникало.
Бразильцы любят поговорить и поспорить, особенно на тему политики и футбола. Однажды во время Мундиаля-2014 я, жутко уставшая, летела в самолёте и понимала, что эти три часа перелёта будут моим единственным сном за двое суток. С двух сторон от меня сидели бразильцы, мужчина и женщина. Пока мы усаживались, я ляпнула, что я русская. Я уже приготовилась отойти ко сну, как вдруг в оба уха на меня посыпались вопросы о политическом устройстве нашей страны, о недостатках правления Дилмы Русеф и социалистическом курсе Бразилии, о СССР, Ленине и русском влиянии на современную бразильскую политику. Я, человек совершенно аполитичный, пыталась перевести всё в шутку, но напор был настолько велик, что в какой-то момент я просто закрыла глаза и немедленно заснула. Дискуссия шла уже сквозь меня, и во сне мне явилось красное знамя, крейсер «Аврора» и профиль Карла Маркса.
До Олимпиады в Бразилии я работала в Сочи в 2014 году, а после Мундиаля снимала ЧМ по футболу-2018 в России, и меня поразила колоссальная разница в организации таких масштабных мероприятий у нас и у них. Бразильцам важно создать сиюминутный эффект красивого праздника, поставить галочку «мы это сделали» и убрать декорации в пыльный угол. Что ЧМ-2014, что Олимпиада-2016 напомнили бразильский карнавал, когда в течение месяца с помощью сверхусилий и дикой энергии создаётся красочный перформанс, от которого весь мир пребывает в полнейшем восторге, но при этом никто не заботится ни о комфорте, ни о безопасности гостей.
Фотографов и туристов грабили на улицах; технику крали из ящиков в пресс-центрах; сотовая связь, междугородний транспорт, проживание стоили огромных денег — и с Россией, где организаторы создали для СМИ практически идеальные условия, Бразилия не идёт ни в какое сравнение. Что касается неформальной стороны — безусловно, бразильцы проявили искреннее радушие, показали свою фирменную фанатскую страсть, и я уверена: ни один турист не уехал из Бразилии обделённым эмоциями.
Я бы хотела вернуться в 13 июля 2014 года, финал чемпионата мира по футболу в Рио-де-Жанейро. Уже много лет я болею за сборную Аргентины, и в тот день с самого рассвета я была на ногах в состоянии абсолютного счастья. Не верилось, что Аргентина во главе с Месси может выиграть Мундиаль и я стану свидетелем этого исторического события. Вместе со мной на Копакабане в таком же состоянии пребывали примерно сто тысяч аргентинцев, и эти первобытные вибрации великой игры пронизывали меня до мурашек. Когда люди узнавали, что я буду снимать финал, они падали на колени и умоляли меня протащить их с собой в чемодане для техники. Аргентинцы бесконечно пели свои фанатские песни, которые до сих пор звучат у меня в ушах, а бразильцы шёпотом признавались, что тоже болеют за Аргентину, лишь бы проклятая Германия проиграла. После матча я снова оказалась на Копакабане и снимала тех же весёлых аргентинцев, которые благодарили судьбу за этот день.
Автор текста и фотографий: Мария Плотникова