Каждому взрослому психически здоровому дипломированному человеку кажется, что, в самых общих чертах, он знает, что такое «власть» и не спутает её, например, со стеариновой свечой. Поэтому нет особой необходимости на этом этапе углубляться в проблему сущности категории «власть», а можно исходить из того, что неспекулятивно настроенный читатель имеет верное, хотя и очень поверхностное, представление о власти и никогда не испытывал мазохистских желаний получить от своего властелина плетей, да побольше. Но, поскольку истина всегда конкретна, постольку, тех поверхностных представлений о сущности явления, которых бывает достаточно на «застойных» этапах развития общества, становится катастрофически недостаточно на трагических поворотах истории.
С этой точки зрения, едва ли не единственной причиной исторической трагедии трехсот миллионов граждан СССР, явилась научно-теоретическая неграмотность подавляющего большинства партийных и беспартийных интеллигентов . Советские рабочие и крестьяне, начиная с хрущевских времен, в отличие от сталинских пятилеток, просто строили что скажут, пахали, где укажут, мало задумываясь, к сожалению, над тем, куда, к коммунизму или капитализму ведет их КПСС, «пятидесятники», после своего XX съезда.
Если на время абстрагироваться от проблемы продажности большинства пишущей интеллигенции, то необходимо будет признать, - одна из гносеологических причин такого положения вещей состоит в том, что словарный запас человечества складывался еще в первобытном обществе, т.е. на обыденном, эмпирическом уровне постижения окружающего мира. Поэтому огромное количество слов, наиболее используемых сегодня, лишь приблизительно, очень поверхностно охватывает и обозначает нечто туманное, что хранится в сознании в качестве первобытного представления о предмете. Поэтому множество слов, например, власть, богатство, справедливость, свобода, любовь, счастье, … оцениваемых людьми в качестве важных, до сих пор не имеют научного, монистического толкования. В современном общественном сознании (по каждому подобному вопросу) господствует лишь «моё личное мнение», поразительно напоминающее то, что пропагандируют частные СМИ, мыльные оперы и т.п.
В этом смысле комично выглядят и рассуждения многих описывателей земли русской: Астафьева, Быкова, Бакланова, Гранина, Пастернака, Распутина и, конечно же, Солженицына… Достаточно вспомнить недавние солженицынские литературные «завалинки»: «Россия в обвале» или «Как нам обустроить Россию», чтобы понять, что мы имеем дело с Щукарем, лишенным чувства природного юмора, но тоже претендующим на «портфель» всероссийского обустраивателя, освобожденного от всякой ответственности за сказанное и произошедшее. Солженицын до сих пор делает вид непонимающего, что в современной РФ он, как всякий «мавр», сделавший свое гнусное дело, никому уже не нужен со своими советами, тем более олигархам. Ни одна из существующих либеральных «партий» РФ не обращается к Солженицыну, как носителю ценных мыслей. Он был нужен «перестройщикам» лишь как своеобразный колун, чтобы наломать с его помощью как можно больше дров на территории СССР.
Солженицын на протяжении многих лет был знаменем всего антисоветского в СССР. Не было в СССР крупного вора, бандита, насильника, взяточника, предателя, который бы не поддерживал Солженицына в его антисталинизме и антисоветизме, не проклинал бы вместе с Солженицыным тот период в истории СССР, когда не только жертвы ложных доносов сидели в ГУЛАГЕ, но и настоящие горбачевы, мавроди, чубайсы, гайдары, невзлины той эпохи. При Сталине воры, фашисты и другие разновидности паразитов тряслись от страха. Потому они и славословили Солженицына, как их морального защитника. Не было в стране негодяя, который бы не воспользовался именем Солженицына, как паролем, чтобы в любом реакционном, фашистском гнезде его приняли как своего. Ясно, что будь Гитлер жив, то не только нобелевский комитет, но и гитлеровское руководство высоко оценило бы вклад Солженицына в возрождение всего грязного и больного на территории СССР.
Иными словами развал СССР и последующие гражданские войны в союзных республиках СССР, разгул в них терроризма, фашизма, туберкулеза, СПИДа и, вообще, многомиллионное вымирание некогда могучего советского народа - есть результат солженизма, о котором, честно говоря, Солженицын, поначалу, даже не подумал. Он просто мелко и лично мстил, а благими пожеланиями мостил дорогу для простых советских трудящихся в рыночный демократический ад, который, по своей человекоубойной продуктивности, оказался производительней всех фашистских «котлов» и освенцимских крематориев.
Почему некоторые люди становятся беллетристами или поп-поэтами, а не физиками или философами? Только потому, что стать современным поп-поэтом достаточно легко, как и поп-звездой. Достаточно иметь хорошую фотографическую память, повышенное либидо, небольшой синдром величия, запас синонимов, и молодой читатель становится писателем-романистом, как Аксенов или Войнович. Современным литераторам катастрофически не хватает научной образованности, философской культуры мышления, совестливого реализма, т.е. навыков адекватного отражения действительности. Они не учатся у литераторов прошлого, например, у Ломоносова, Пушкина, Некрасова, Лермонтова, Тургенева, Чернышевского, Толстого, Горького, Шолохова, Маяковского, Серафимовича, действительно увековечивших себя качеством, масштабностью своих произведений. Все они творили не только поэмы и художественные романы, но считали естественным и обязательным для себя состоять в политической партии или обществе, не продаваться, отступать от научной истины, даже под страхом каторги, смерти или церковной анафемы, организовывать не только художественные издания и общества, не только критически постигать модные, но и создавать оригинальные исторические, философские, экономические концепции.
Но в годы перестройки многие современные писатели щеголяли своей принадлежностью к беспринципной «партии беспартийных». Они, не одолевшие и первого тома «Капитала», хвастались тем, что никогда не понимали марксизм.
Спрашивается, понимает ли смысл того, о чем ведет речь, например, Валентин Распутин, если в своем недавнем интервью АиФ’у он так сформулировал претензию к современной российской действительности: «Власть у нас не укоренена ни в народ, ни в землю, ни в будущее».
Что можно сказать об умственных способностях человека, который пытается институт, возникший в обществе исключительно как инструмент ПОДАВЛЕНИЯ большинства МЕНЬШИНСТВОМ , как инструмент тиранов, «укоренить в народ и в будущее». Неслучайно Распутин не привел в пример РФ ни одной страны, где бы успешно произошло «укоренение» власти в народ и будущее. Любой, даже неписатель, легко поймет, если задумается хотя бы на минуту, зачем человеку, обладающему властью, укореняться, тем более в землю, если тысячи гектаров Земли в любой части света можно сделать своей собственностью. Это ли имел в виду Распутин? Существует ли большая степень «укоренения», чем покупка земли? Но как раз в этом смысле российская власть укоренилась самым основательным образом. Например, по информации «Ведомостей», один только Якобашвили владеет Волгоградской и Краснодарской землями на сумму не менее 100 000 000 долларов. Только Касьянову немного не повезло с тысячами гектаров Сосновки.
Вся историческая практика борьбы за власть вопиет, что ничего, кроме личных выгод от захвата власти, в институте власти не содержится и быть не может по определению и глубинной сущности этого института. А Распутин и К? призывает власть к «укоренению» вместо её искоренения, как Пушкин или Герцен.
Власть есть слово, принятое для обозначения самой реакционной, животной формы отношений людей, не предполагающих ничего, кроме решительного силового ПРИНУЖДЕНИЯ большинства к выполнению любой прихоти меньшинства. Синонимом слова «власть» является выражение - агрессивный паразитизм . Власть, как социальный институт, возникла и существует в неразрывной связи с институтом паразитизма меньшинства и является важнейшим условием существования тирании любой этиологии. Поэтому нужно обладать бездной услужливой наивности, предполагая, что может существовать где-то власть, которая способна «укорениться « в землю и народ иначе как мечом и огнем.
Как можно было забыть историю, например, массового исхода за Дон крестьян России, стремящихся избавиться от власти даже самых «прогрессивных» царей и цариц? Нужно ничего не понимать в сущности вопроса о власти и в особенностях российской истории, чтобы родить трусливую утопию об «укоренении власти в народе» после всего, что написал по этому вопросу Салтыков-Щедрин. Немного найдется в мировой истории народов, которые, как русский народ, тоже поднялись бы на пять крупнейших крестьянских войн, суливших избавление русскому народу от власти феодалов и монархии. Иван Болотников, Степан Разин, Емельян Пугачев - и это только наиболее известные предводители крупнейших крестьянских восстаний. А сколько локальных крестьянских восстаний полыхало на территориях российской империи?
Нужно мыслить крайне неряшливо, чтобы не заметить ту беспрецедентную борьбу, которую вели поколения российских крестьян на протяжении 300 лет дома Романовых за свободу от всякой власти. Иное дело, когда власть, силой оружия и большой кровью, была все равно уже навязана. В этих условиях крестьянам хватало ума создать мечту о власти, в которой не было бы места самой власти, т.е. тирании, и нести эту мечту в ряды пролетариев, по мере реализации, например, столыпинской земельной реформы...
Это прекрасная черта ментальности русского крестьянина, продукт природной сметливости - наделять власть несвойственными ей функциями: добротой, умом, совестью, честью и, следовательно, недостижимыми для власти ориентирами, тем самым, морально уничтожая авторитет существующей власти над собой. В истории рабовладения, феодализма и капитализма нет прецедента, чтобы власть объявила ум, честь и совесть «краеугольными камнями» своего государственного устройства. Религия, меч, тюрьма и деньги - такова основа всех исторических типов и институтов власти в России до большевиков.
Распутин считает себя писателем земли русской, но не понимает важнейшей черты русского характера и, следовательно, тех причин, по которым русский народ, последним из европейских народов, сделал вид, что верит в библейские сказки, и поддался обряду крещения. Он дольше многих иных народов продержался в рамках общинного землепользования и до сих пор сохраняет местами колхозы и совхозы. Как показала история, он не пошел под власть папы римского, да и без собственных патриархов прошел славную светскую и советскую историю, за которые его клянут лишь наши российские СМИ. Нет признаков и того, что рождество и пасху русский народ отмечает с большей душевностью, с большей радостью, чем масленицу. Закономерно, что русские люди предметнее других народов прокладывали дорогу к светлому общинному будущему всего человечества, что именно русские, по мнению Сталина, сломали хребет европейскому, а фактически мировому, фашизму, что именно Юра Гагарин стал первым космонавтом планеты. И этому, вполне адекватному народу предлагается возликовать, если, вдруг, со скандинавских или голштинских гор в Россию вновь спустится власть, которая, оставаясь властью, укоренится в землю, в народ и в будущее.
Т.е., прожив в СССР большую часть жизни, имея возможность свободно изучать марксизм-ленинизм, понять причину возникновения, историю и сущность института власти на Земле, Распутин и иже с ним не использовали эту возможность, а прятались по деревням вместе с Астафьевым, Быковым, и другими лжепочвенниками подальше от всего нового, революционного, напускали словесного тумана в своих столь же многозначительных, сколь и мелких литературных фотографиях «Матренина двора», не замечая уникальной советской действительности.
Образно говоря, в ходе исторического выбора между коммунизмом и возвратом к Яме, т.е. шеренгами проституток на Тверской, основная масса литературной интеллигенции сделала выбор в пользу изобилия проституток на Тверской-Ямской, поначалу не подозревая, что тем же самым будут заниматься и их дети, и жены. Т.е. инженеры душ человеческих, как и пропагандисты КПСС, многие из которых имели университетские дипломы, не сумели и не хотели выполнить свою историческую миссию: соединить рабочее движение с научной мыслью. По крайней мере, ныне всеми забытый пропагандист «длинного рубля», Н. Травкин, после окончания Высшей партийной школы при ЦК КПСС, в одном из своих многочисленных телеинтервью периода «гласности» выразился частушкой: «Спасибо партии родной за трехлетний выходной». Ясно, сколь «интенсивно» нагружал свои извилины Николай Травкин, прожигая вечера в московских забегаловках вместо библиотеки.
Поэтому, каждая слезинка, пролитая миллионами ребячьих глаз на землю бывшего Советского Союза после августа 1991 года, лежит на совести, прежде всего, тех, кто кичился своей дипломированностью. Безжалостная статистика, как и бессердечная рыночная свобода слова, холодно констатируют, что каждый седьмой человек в РФ, кончающий жизнь самоубийством, - ребенок. Всего же в результате демократических реформ и усилий министерства образования, направленных на совершенствование ЕГЭ, ежегодно попытку суицида предпринимают 35-40 тыс. подростков. Но в этих кошмарных условиях ни у партии «Яблоко», ни у министерства образования не возникает никаких предложений, направленных на сохранение жизни детей.
В годы т.н. «гласности» почти все «видные» советские писатели, актеры, журналисты, режиссеры, экономисты, технократы, как с цепи сорвавшись, сетовали на беззаботность жизни советских подростков, на то, что наблюдались случаи игры детей в футбол коркой хлеба, дескать, зажрались детки при социализме. Началась пропаганда прелести «хозрасчета», конкуренции, пособий по безработице и других «воспитательных средств» рыночной свободы. Поначалу странно было видеть интеллигентов-экономистов, сетующих, как заправские плантаторы Юга, на то, что дети, рабочие и колхозники СССР не хотят работать так же интенсивно, как это умеют делать пролетарии, например, Запада, Японии, Южной Кореи. Надо, писали многие интеллигенты, например, Шмелев, Лисичкин, Заславская, Пияшева, заставить и наших рабочих, женщин и детей трудиться именно так, как трудятся японцы при капитализме.
Однако, несмотря на многолетнюю разлагающую пропаганду со стороны рыночной интеллигенции, положительная реакция основной массы населения и руководства всех союзных республик, даже Прибалтийских и Закавказских, на всенародный референдум 17 марта 1991 г., на события 19 августа 1991 года показала, что народ рад был бы порвать с идиотизмом Горбачева и Ельцина, и что КПСС могла бы удержать «власть» даже в 1991 году, если бы хоть один член ГКЧП знал, что такое демократическая власть и «власть» КПСС, в чем их сущность, как приобретают, а как удерживают. Убогое содержание мемуаров членов ГКЧП, вышедших впоследствии, убедительно доказывает это. Члены ГКЧП были честны, слезливы и совестливы, но политически неграмотны и наивны.
Как известно, Советская экономическая система, даже в годы «отрочества» дважды в своей истории ВЫДЕРЖАЛА беспрецедентное нашествие всех развитых рыночных государств мира. Это было возможно лишь потому, что в основу политики Ленина и Сталина была положена наука , т.е. то, что ни при каких условиях не могли заложить в основу своей стратегии ни Рузвельт, ни Черчилль, ни Гитлер. Более того, практически вся буржуазная экономическая «наука» посвящена как раз доказательству превосходства «невидимой руки рынка» над научным планированием развития экономики. Так что, научность была основным победоносным секретным оружием большевиков, которое было нетранспортабельно для агентов империалистических держав. «Чертежи» этого «оружия» невозможно было ни скопировать, ни применить, не уничтожив, тем самым, рыночную демократию.
Но, множество признаков говорят о том, что Сталин, к сожалению, был последним партийным руководителем в СССР (а, скорее всего, и в мировом масштабе), который глубоко и обширно изучил труды Аристотеля, Макиавелли, Гегеля, Маркса, Энгельса и Ленина по вопросам экономики, философии власти и «власти», творчески их перерабатывая и применяя на практике. Все последующие «генсеки» и их соратники в теории марксизма фактически не разбирались.
Однако у беспартийной «интеллигенции» может возникнуть иллюзия, что безграмотность в вопросе о власти есть удел исключительно околопартийной «интеллигенции». Но, если бы беспартийные «интеллигенты» разбирались в вопросах власти, то они не плакались бы последние 17 лет о своей горькой судьбе, маленькой зарплате и пенсии, наглых мошенниках, коррупционерах, о «сгоревших» вкладах и т.п. последствиях безвластия мелкой интеллигенции. Достаточно посмотреть на последние публикации некогда популярных диссидентов, например, Максимова, Синявского, Розановой, Солженицына, Зиновьева, чтобы увидеть в них прямое признание их некомпетентности в вопросе о власти, как, впрочем, и во многих других серьезных вопросах. В их текстах в изобилии встречаются черномырдинки: «Мы хотели, но…», «Мы думали, но…» «Мы призывали, но…». Так что, есть достаточно оснований утверждать, что масс-интеллигенция пока не располагает знаниями о коренных проблемах феномена власти, а потому не может избавить сама себя от унизительного положения по отношению даже к «видеопиратам» или отказаться от роли «содержанки» закрытых мальчишников российских нуворишей и их саун.
Трагикомичное в судьбах многих интеллигентов состоит в том, что они, как Моськи, всегда лишь облаивали партийную «власть», но, на самом деле, почти как опереточный «мистер Икс», остервенело желали войти в круг «сильных мира сего», взять власть в свои руки, «порулить» с трибуны, хотя не имели ни малейшего научного представления о природе власти. Им всегда хотелось вершить историю, не задумываясь о последствиях и не неся никакой ответственности за результаты.
«Поэт в России, больше чем поэт», короновал сам себя Евтушенко. Даже Сахаров, потративший десятилетия на критику «всевластия» КПСС, и года не прожил, оказавшись у руля законодательной власти в «террариуме единомышленников» - демократов. Столь же решительно истинные демократы избавились и от Старовойтовой, и от Юшенкова, и от Щекочихина.
Те же из политиков ХХ века, кто подолгу, а часто, и вопреки конституциям, задерживался у власти в капиталистическом мире (Муссолини, Гитлер, Франко, Салазар, Рузвельт), разумеется, имели кое-какие адекватные прагматические представления о механизмах захвата и удержания власти, но не понимали объективной сущности данного феномена, а потому не имели шансов, хотя и страстно желали приостановить как процесс крушения своей собственной тирании, так и процесс общего кризиса капитализма. Поэтому вовсе не случайно, что, параллельно с процессом развала СССР, именно в недрах Всемирного совета предпринимателей рождались геноцидогенные упаднические теории удержания власти олигархов на Земле: концепции «Золотого миллиарда», позже - «Устойчивого развития», а Соросу пришлось добровольно написать книгу «Кризис мирового капитализма», в которой им были рассмотрены важные объективные причинно-следственные связи, исключающие оптимизм при взгляде на будущее капитализма (даже не слишком отдаленное).
Следовательно, если даже предположить, что где-то существует безукоризненная для всех времен теория власти, то и тогда нет никаких оснований рассчитывать, что именно институт власти способен остановить историю человечества на «нужном» для власти рубеже или направлении.
Историю общества определяют тенденции развития знаний об объективной действительности в широком смысле слова, а вместе с ними и развитие производительных сил общества , главным элементом которых является развивающийся, адекватно мыслящий человек. Динамично развивающимся производительным силам общества, прежде всего, самим людям , становится «тесно» в рамках существующих форм экономических отношений в то время, когда основной задачей власти и является насильственное удержание людей в рамках реакционных отношений. Поэтому, строго говоря, власть есть синоним слова конфликт, антагонизм .
Там и тогда, где и когда возникал конфликт между характером развития производительных сил и отжившими экономическими отношениями, там неизменно на первый план выступал феномен власти консервативного меньшинства над развивающимся большинством и наоборот. Иной логики не было и не может быть в обществе, где уже более пяти тысяч лет горит перманентный конфликт между узкой кучкой владельцев частной собственности, «замачивающих» друг друга при каждом удобном случае, и широкими массами населения, лишенными средств существования.
Победители в этой борьбе, т.е. очередная властная группировка, торопясь насладиться плодами текущей победы, в свою очередь, динамично пестовали силу, которая, будучи призванной производить и множить материальные и духовные радости для обладателей власти, на самом деле, объективно зрела для нового раунда в цепи исторических конфликтов.
Все исторические акты смены общественно экономических формаций были, с одной стороны, продуктами объективного развития производительных сил, но с другой стороны, актами борьбы за власть между предыдущим и грядущим поколениями тиранов . Поэтому, как отмечали классики марксизма, вопрос о власти был всегда коренным для эпохи частной собственности и только коммунисты попытались создать принципиально новую систему социальных отношений между людьми, свободную от посредничества института власти. Дело шло и идет до сих пор, но очень трудно, поскольку бороться приходиться с вековыми привычками, этическими штампами и невежеством миллиардов.
Многие, называющие себя марксистами, так и не поняли, что Маркс, говоря обо всей ПРЕДЫДУЩЕЙ истории человечества как истории борьбы классов, имел в виду не только и не столько борьбу рабов против рабовладельцев, борьбу крестьян против феодалов или борьбу пролетариев против капиталистов, хотя и высоко ценил эти всплески человеческого в забитых массах. Под историей классовой борьбы он, прежде всего, имел в виду борьбу класса рабовладельцев против первобытных общин, борьбу класса нарождающихся феодалов против рабовладельцев, борьбу класса начинающих предпринимателей против феодалов. Борьба эта всегда велась лишь ради отнятия власти у пока ещё господствующей группировки тиранов, но не ради устранения института власти вообще, а ради смены персон на «троне». Ведь только после «восшествия на трон» молодого класса новых тиранов мог начинать процесс приватизации их дворцов, порабощения ВСЕХ производительных сил общества, ВСЕХ свободных людей новым, более эффективным типом тирании.
Ясно, что без опоры на институты власти, т.е. на преторианцев, янычар, штурмовиков, «национальную гвардию», национальные тюрьмы, национальные спецслужбы, национальную полицию, осуществлять тиранию над своей нацией - невозможно. Ясно и другое, что именно новый нарождающийся класс эксплуататоров только и мог быть активным и изобретательным в борьбе за власть над своей нацией, поскольку очень предметно осознавал все выгоды от обладания ветвями власти. Историческая наука свидетельствует, например, что борьба рабов, всегда велась не за власть, а лишь за личную свободу. Всплески этой борьбы - есть редчайшие эпизоды истории, отдаленные друг от друга многими веками рабской покорности или известным библейским исходом. Крестьянские восстания тоже велись ради свободы от феодалов, а не захвата крестьянами власти. Да и пролетарии сами по себе веками не поднимаются выше уровня экономической борьбы.
И наоборот, история любого аристократического рода, монархического дома, предпринимательского клана, демократических вождей, есть история непрерывной борьбы именно за власть как важнейшую предпосылку максимизации доходов той или иной семьи аристократов, олигархов, демократов.
Иными словами, поскольку именно господствующие классы являлись носителями образованности, то им была присуща и наибольшая изощренность, инициативность и предельная кровопролитность их политики борьбы за власть. В эпоху английских, французских, американских «Великих буржуазных революций» штучное применение ядов, мастеров «плаща и кинжала» было заменено демократическим, поточным повешением аристократов, организованной рубкой их голов, в т.ч. и на гильотине. Т.е., если даже массы необразованных крестьян раз в несколько веков созревали для борьбы против власти феодалов, то нарождающийся класс предпринимателей использовал этот порыв безграмотной массы, для замены религиозно обоснованной тирании феодальных аристократов, националистически обоснованной властью предпринимателей и с теми же целями. Поэтому, если кто-либо найдет хоть одно отличие феодальной земельной собственности от буржуазной, то это будет огромной удачей.
А, как известно из теории коммунизма, целью коммунистической революции и коммунистической организации общества, впервые в истории человечества, является не захват власти коммунистами вместо класса капиталистов, а оказание производительным силам общества «первой помощи» (политической, руководящей и направляющей) в их САМОДЕЯТЕЛЬНОМ движении по пути к коммунизму, объективные предпосылки которого даже в феодально-монополистической России вполне созрели уже к октябрю 1917 года.
Поэтому Ленин никогда не ленился писать длинно: «диктатура рабочего класса», когда вел речь о сути политического устройства общества в переходном периоде, о том, что и кто придет на смену власти буржуазии. Он редко употреблял даже такое распространенное в те годы выражение как «диктатура пролетариата», сознавая недостаточное его соответствие диалектической логике. Разумеется, Ленин иногда использовал и слово «власть», но это только потому, что обыватель царской России, составлявший большинство ее населения, власть околоточного надзирателя принимал и понимал лучше словосочетания «диктатура рабочего класса» и даже в 1905 году наивно ходил просить реальную власть, т.е. главного тирана России, улучшить жизнь рабочих и крестьян.
В силу этого и ряда некоторых других объективных обстоятельств, какой бы развитой ни была теория власти рыночного сообщества, какой бы успешными не казались примеры из практики пробуржуазных политиков, - эти знания для коммунистов не имеют никакой конструктивной ценности. Эти знания лишь раскрывают глаза на тираническую сущность рыночной политической системы. Их необходимо знать, но понимать, что эти средства неприменимы для строительства коммунизма в той же мере, в какой невозможно кузнечным молотом производить, например, качественные лицевые пластические операции.
И если читатель признаёт, что коммунизм есть форма отрицания капитализма, что капитализм и коммунизм - это антагонистические противоположности, то придется признать и абсолютный вывод, вытекающий из данного обстоятельства: ни одна из форм общественных отношений, органичных рыночному демократическому капитализму, не приемлема в полном коммунизме, даже демократический централизм .
В той же мере, в какой институт военно-политической, жандармской формы власти, говоря медицинским языком, для капитализма жизненно показан, в той же мере, подобные институты власти для дела строительства коммунизма - смертельны, что и показала «перестройка». Советская Армия, милиция, КГБ, которые 19 августа 1991 года без малейшего энтузиазма и убежденности вышли на улицы Москвы, формально выполняя приказы ГКЧП, они же 22 августа 1991 года, как полноценные предатели, приняли новую общественно-экономическую систему, а уже 23 февраля 1992 года, вновь, как и в 1905 году, зверски избивали ветеранов ВОВ, участников коммунистической демонстрации на проспекте им. Горького.
Капитализм не может развиваться, тем более интенсивно, если опережающими темпами не укрепляется совокупность институтов власти, их военно-техническая база.
Если же в ходе строительства коммунизма возникает речь о необходимости укрепления социалистического государства, ужесточения работы органов государственной безопасности и охраны правопорядка, то это свидетельствует лишь о том, что строительство коммунизма практически прекратилось.
Правда, эта закономерность не распространяется на ПЕРЕХОДНЫЙ от капитализма к коммунизму период, пока существует внешняя угроза и внутренняя контрреволюция. В переходный период классы, теряющие власть, озверело дерутся за восстановление своей власти и поэтому не могут обходиться без вооруженного терроризма. Но когда интервенция отбита, когда внутренняя контрреволюция уже сама сбежала за рубеж или депортирована, наступает период, когда не сила оружия, а исключительно уровень научности коммунистической организации жизни общества придает ему устойчивость и перспективность.
Ничуть не преувеличивая, необходимо признать, что СССР победил в ВОВ не потому, что была сильная Красная Армия, а потому, что Сталин успел перевести большую часть производительных сил страны в русло именно коммунистических производственных ОТНОШЕНИЙ, придавших экономике и населению беспрецедентную для мировой истории экономическую стойкость и социальную монолитность. Во всех фашистских мемуарах сквозит панический страх авторов перед, непостижимым для их сознания, фактом: нарастание большевистского танкового, авиационного, артиллерийского вала после двух лет «сокрушительных», как казалось гитлеровцам, военных поражений, территориальных, производственных и людских потерь.
Но большинство современных коммунистов настолько примитивно понимают суть диаматического учения о «власти», что увлекаются примитивным словесным бланкизмом, практическим бернштейнианством или, участвуя в рыночной парламентской бодяге, пытаются убедить избирателей, что коммунисты смогут организовать власть, в условиях рыночной экономики , даже лучше, чем сама буржуазия. Такими настроениями сегодня особенно грешат Зюганов, Примаков, Симоненко и Миронов. На этом же пункте вот уже более 100 лет «спотыкаются» коммунистические партии практически всех развитых европейских капиталистических стран, так и не научившиеся извлекать уроки из своих многочисленных парламентских побед и следующих за ними обязательных поражений. Совершенно оппортунистичен третий поход Зюганова на выборы президента РФ, как и все объявленные им пункты программы - очередное, третье тому доказательство.
Фрагмент статьи В.А. Подгузова "К вопросу о сущности власти"
____________________________________
Послесловие
Уважаемые читатели!
Заносите в закладки и изучайте наши издания:
I. Общественно-политический журнал «Прорыв»
II. Газета «Прорывист»
Поддержите редакцию деньгами:
I. Принципы финансирования
II. Подписка на газету
III. Заказ нашей брошюры почтой с автографом автора