Одна девочка росла хиленькой и слабенькой. Такой и выросла. В тренде тогда были анорексичного вида девы, на которых посмотришь — и накормить хочется, а то и не раз. Так что у девочки особых проблем с социализацией и разными там романтическими отношениями вообще не было.
Специфика была в другом — на девочку всегда смотрели сверху вниз. И нет, не потому, что роста она была невыразительного. А в фигуральном смысле. Мол, жалочка-страдалочка.
И надо заметить, что эта позиция была до поры до времени удобна. На волне жалости и скорбного сжимания сердечка преподаватели в летах ставили девочке хорошие оценки, тетки в магазинах выбирали творог посвежее, не из просрочки, а дебоширы-алкоголики из девочкиного подъезда торжественно объявили однажды, что будут ее «крышевать».
Так бы может девочка и жила с удобным чувством «хрупкого цветочка», о котором все заботятся и все ему сочувствуют. Но жизнь не балует.
Случилось ровно три истории, после которых чаша девочкиного терпения слегка лопнула.
Сначала седовласый профессор, которому девочка старательно по билету отвечала — ей кстати повезло — билет попался из виртуозно зазубренных — начал смотреть на нее с поволокой и намеки делать недвусмысленные. Прям с натуральной интонацией, мол, задержитесь, и посмотрим, что вы НА САМОМ ДЕЛЕ знаете по предмету. А когда девочка деликатно увернуться попыталась от этого предложения и преподавателя, который на весь вуз славился своими низкими принципами, тот прошипел «ну овца» и тройку девочке засандалил. «Спасибо хоть не на пересдачу» — девочка умела находить хорошее в жизни, даже когда мир вокруг был откровенно несправедлив.
По окончании грустной истории с предметом, тройка по которому угрожала утратой стипендии, девочка грустно побрела в магазин. Только на улице она увидела, что купленный творог закончил свой скорбный срок годности еще вчера. Девочка вернулась в магазин. Тетка наорала. Возврат не оформили. Потому что нет чека, нет дела. Голуби остались довольны перепавшей им молочкой, девочка предвкушала голод.
На подходе к дому стоял шатаясь алкаш из девочкиной бригады крышевания. Из настроения защиты и обороны удалец перешел в позицию «привлекательный мужчина, который не даст тебе спуска». Мужчина, судя по всему в промежуточной фазе между опьянением и делирием попытался оформить свой заплетающийся язык в романтичную речь и не дать девочке зайти в подъезд.
Ситуацию спасла зрелая женщина с большим рюкзаком. Маленькая, но видно что не бессильная. «А ну отошел в сторону» — гаркнула алкашу и так двинула мышцей второй, свободной от сумки руки, что не оставалось сомнений в ее убедительности. Алкаш покорно отполз.
Сидя в успокоительной ванной, девочка переосмысливала всю свою манеру жить. В привычной стратегии быть жалочкой-страдалочкой был сбой. Как будто приходится ждать милостей от мира, который сказал — «баста, дальше сама».
И девочка поняла, что реально, дальше самой как-то надо. И как водится в сказках, знак пришел к ней быстро — буквально в тот же день в подъезде. Та самая женщина, что спасла девочку от алкашного нависания, клеила на доске объявлений «крав-мага — занятия для тех, кому хочется больше чувства защищенности, сбор в 18.00». Та самая женщина приветливо улыбалась.
Лена Низеенко