Героем итальянского фильма “Демоны Санкт-Петербурга” является великий русский писатель. Увидев его на скамейке, восторженная почитательница протягивает прозаику роман для подписи. Федор Достоевский открывает книгу и видит заглавие: “Отцы и дети”. Неплохая шутка. Возможно, авторы даже оказались в курсе, насколько неприязненные отношения были у двух наших классиков.
Но в остальном не удалось ни передать ощущение русскости, ни создать атмосферу произведений Достоевского. Какой-то дикий привет из “Бондианы”, где был генерал Гоголь, в виде главного инспектора с той же фамилией. То ли итальянцы вспомнили, что Николай Васильевич долго жил у них, то ли решили, что в России каждый десятый откликается на Гоголя. В психиатрических палатах - может быть...
Хотя замысел был хороший. Федор Михайлович переживает один из самых тяжелых периодов жизни (хотя в его биографии таких немало): у него остается несколько дней, чтобы завершить “Игрока”. Если он не уложится в срок, то фактически станет рабом беспринципного редактора. По договору тому будут доставаться все средства от будущих публикаций. Там на самом деле была увлекательнейшая история. В Баден-Бадене даже висит мемориальная доска на доме, “где был написал “Игрок”. Висит и пусть висит, а роман создавался в России. За 26 дней! По совету товарища автор нанял стенографистку. Поэтому он не писал роман в буквальном смысле, а надиктовывал. Главным подарком судьбы для Достоевского стало знакомство с Анной Сниткиной, которая после “Игрока” стала его женой.
Рукопись подготовили вовремя. Но издатель Стелловский решил быть хитрее всех. В последний день сдачи романа его не оказалось дома. Но выход нашли: “Игрока” оставили приставу, который подписью заверил получение рукописи 1 ноября 1866 года. Об этом можете посмотреть замечательный фильм Александра Зархи “26 дней из жизни Достоевского”. В “Демонах Санкт-Петербурга” же пошли в другую сторону: Федор Михайлович сталкивается с революционерами, которые планируют новые теракты. Ему нужно срочно сочинять роман, но и необходимо предотвратить убийства. Разумеется, выдумка, но довольно изящная. Вот только достойного воплощения оригинальная идея не получила.
Ну и мой традиционный упрек в адрес переводчиков. В названии, конечно, должны быть не демоны, а бесы. Какие-то заметные достоинства фильма? Пожалуй, нет. Даже имя композитора Эннио Морриконе не спасает. Мелодия в этой картине не относится к числу лучших.