Глаза Наставника несколько оживились было, но тут же взгляд снова стал непроницаемым.
- Нет, наше общество при всей своей открытости все же не нуждается в газетном освещении и тем более – в рекламе. Мы не коммерческая организация, люди к нам приходят по велению сердца, а не привлеченные какими-то выгодами. Думаю, у нас с вами разговор не получится. Что же касается самоубийства, то это тяжкий грех, мы молимся за души несчастных. Рад был с вами познакомиться. – Он протянул мне руку и крепко пожал, давая понять, что беседа окончена.
Уходил я с чувством того, что за короткое время разговора так и не смог даже приблизительно составить для себя представление о собеседнике – он был, казалось, окутан каким-то невидимым защитным экраном; в голосе его не чувствовалось фальши, если, конечно, это не было просто хорошей артистической игрой.
У машины я сделал несколько пометок в своем блокноте, но не успел поставить точку в последнем предложении, как кто-то взял меня за локоть.
Это была пожилая женщина, она пристально взглянула мне в глаза и опасливо прошептала:
- Вы интересуетесь повесившимися детьми, да?
- А вы можете что-то сообщить важное?
- У меня покончил с собой внук, я часто брала его на богослужения, он знал, что самоубийство – смертный грех…
- Вы бабушка Пивень Артема, верно? – заглянул я в свои записи.
- Да-да, Артема… Он был неглупый мальчишкой, хотя и обделенным родительской любовью и лаской. В тот день, когда он сделал это, над нашей хатой я видела яркое зарево, - это был знак свыше…
- Чей знак? – не понял я.
Она вдруг напряглась всем телом, потом лицо ее исказилось диким ужасом, а глаза стали что-то выискивать поверх моей головы; она словно боялась, что вот-вот ее настигнет кара за сказанное.
Отшатнувшись, вдруг умоляюще зашептала:
- Не спрашивайте больше ничего, не спрашивайте, иначе они заберут и мою душу!..
И, последний раз взглянув на небо поверх меня, она быстро, почти бегом бросилась обратно к воротам.
Я невольно поежился от такого оборота дела и повернулся, осматриваясь: ничего особенного… Кажется, я начинаю поддаваться настроению сумасшедших старушек, ну и ну!
Сняв на фотокамеру коттедж, я неспешно стал выезжать на трассу, все еще находясь под впечатлением последнего разговора. Решив посоветоваться обо всем этом с Жанной, прибавил газ.
Но на рабочем месте девушки не оказалось.
Подхватив тяжелый кулек с яблоками под мышку, я зашел в шахматный клуб. Мой знакомый дедуля был здесь, словно никогда никуда отсюда не отлучался. Завидев меня, как и в прошлый раз он лукаво заулыбался:
- Пришли сыграть партейку?
- А почему бы и нет?! С удовольствием поучусь у вас новым шахматным чудесам!
- Похвально, похвально! – принялся он расставлять фигуры. – Меня зовут Алексей Павлович.
Бросили жребий – мне выпало играть белыми.
Помня о прошлом поражении, я не стал ничего импровизировать и в дебюте разыграл итальянскую партию, все нюансы которой знал особенно хорошо.